97 
Она так и не появилась. Более того, мотор вдруг замолчал и больше уже не работал. Воцарилась неописуемая таежная тишина. Полагая, что наш старенький ГАЗ-51 накрылся медным тазом буквально в паре сотен метров от лагеря – а иного логического вывода на основании того, что мотор сначала работал, а потом умолк, и нельзя было сделать – самые нетерпеливые бодрым шагом двинули навстречу.
И не обнаружили за поворотом никакой машины. Более того, не обнаружили ее вообще. Недоуменно матерясь, прошагали в сторону деревни еще не менее километра – но никакой машины не обнаружили.
Она так и не появилась в тот день. Прибыла только через сутки. Такие дела. Повторяю: обе дороги, что правая, что левая, соединявшие деревню с лагерем, представляли собой стиснутые тайгой колеи без каких бы то ни было ответвлений, поворотов, съездов и обочин. Едва-едва протиснуться одной машине. Выехав из деревни, можно попасть исключительно в лагерь. Выехав из лагеря, можно попасть исключительно в деревню. Развернуться на этой колее было физически невозможно – для любой мирной гражданской машины, я имею в виду. Только танк способен был там развернуться, снеся пару дюжин деревьев…
Естественно, имела место некоторая оторопь. Ведь, с одной стороны, чуть ли не три десятка человек прекрасно слышали, как совсем рядом, ну, метрах в двухстах самое дальнее, завывает изношенным мотором старенькая машина, переваливаясь по буграм и колдобинам. С другой стороны – те, кто пошел на звук, не обнаружили вблизи каких бы то ни было транспортных средств с двигателем внутреннего сгорания… Ясен ребус?
И ведь дня через два все это в точности повторилось, вновь повергнув весь отряд в злое, тягостное недоумение. Снова близенько, вот туточки, за поворотом шумит мотор, скрежещут передачи, тужится потрепанная машинешка, пытаясь одолеть колдобины и рытвины, вот-вот покажется из-за поворота… а вот вам шиш! В один прекрасный момент звук мотора умолкает, словно повернули некий выключатель, и ни звука более не слышно. До следующего раза. Невидимая машина с завидным постоянством стремится к лагерю и, не доехав до него пары сотен метров, исчезает неведомо куда…
Бога ради, только не надо логических, рациональных, материалистических объяснений! Их попросту нет, понимаете? Версию о том, что это попросту долетал до нас шум мотора ездивших где-то поблизости машин, отмели почти сразу же. Потому что «поблизости» не было ни машин, ни дороги с оживленным движением. До деревни, повторяю еще раз, было километров пять – и еще километрах в восьми далее располагалась самая оживленная ближайшая трасса…
Мы ведь очень быстро, осатанев от этих мистических непонятностей, выкроили время и принялись экспериментировать – при полном попустительстве начальства, которому самому было интересно. Благо наш шофер, с настоящей машины, оставшись ночевать в лагере и на следующий день обеими ушами слушавший «невидимку», своими ногами отмахав с километр дороженьки, всецело проникся ситуацией…
В общем, шофер ездил, а мы слушали. Экспериментальным, сиречь строго научным путем было установлено:
а) шум мотора настоящей машины слышен в лагере (исключительно тогда, когда она находится не далее чем в трехстах метрах от лагеря;
б) если отъехать дальше, мотора в лагере не слышно;
в) шум моторов других, посторонних, далеко проезжающих машин до лагеря попросту не доносится.
Итак, путем строгого эксперимента…
А «невидимка», сволочь такая, продолжала мотать нервы. Если не каждый вечер, то уж через пару дней на третий – это как закон. Возможно, кому-то это и смешно читать, не спорю, никаких привидений с синими рожами, никаких оборотней, леших…
Но нам тогда, честное слово, было не до смеха. Мы попросту злились. Однажды, когда раздался поблизости шум мотора – ну метрах в двухстах, не дальше, как обычно! – наш шофер, тоже изрядно осерчав, вскочил в свой раздолбанный «газон» и помчал навстречу «невидимке» со всей скоростью, какую позволяла разбитая колея.
И ничего не увидел, кроме пустой дороги.
Позже, когда выдалось свободное время, осторожненько поговорили в деревне с местными. Они эту загадку обсуждали скупо, нехотя и без всякого удивления. Оказалось, им это прекрасно знакомо, и настолько давно, что успело наскучить. Ну да, говорили они, ничуть не удивляясь. А как же. Ездит такая… невидимая. И давненько, между прочим, ездит, времен с довоенных. И никто ее никогда не видел, а вот слышать слышали многие. Ни вреда от этого ездуна, ни, понятно, пользы.
97 
