очень нудно 
34 
– О'кей. А что у нас по линии альпинизма?
Жуано полистал свой блокнотик.
– Кайлуа был непревзойденным альпинистом и ходоком. В последнюю субботу его видели несколько человек; они сказали, что он уходил на двухтысячник. Пешком и без снаряжения.
– Попутчики у него были?
– Никогда. Даже его жена не ходила с ним. Кайлуа был, что называется, одинокий волк. На грани аутизма.
Ньеман, в свою очередь, поделился с Жуано информацией:
– Я опять ходил к реке. И обнаружил следы ледовых крюков в скале. Думаю, убийца прибег к технике скалолазания, чтобы поднять тело.
Жуано потемнел от огорчения.
– Черт, я же туда лазил и не...
– Отверстия находятся внутри впадины. Убийца закрепил в ней блок и спустился вниз, создав противовес трупу.
– Черт возьми!
Жуано колебался между разочарованием и восхищением. Ньеман улыбнулся.
– Это не моя заслуга, мне помог мой свидетель, Фанни Ферейра. Настоящая «профи». – И он подмигнул Жуано. – Классная девка!.. Жуано, я хочу, чтобы ты порасспросил людей в этом направлении. Составь полный список известных альпинистов и всех, кто имеет доступ к спортивному снаряжению.
– Да у нас таких здесь тысячи!
– Расспроси своих коллег. Барна, к примеру. Кто знает, может, здесь нам повезет больше. И вот еще что: займись-ка глазами.
– Глазами?
– Ты слышал, что сказал док? Убийца вынул у Кайлуа глаз, и проделал это очень аккуратно. Я понятия не имею, что за этим кроется. Может, это фетишизм. Может, патологическое стремление к чистоте. Может, эти глаза напоминали убийце сцену, увиденную когда-нибудь жертвой. А может, он боялся, что взгляд жертвы будет преследовать его всю оставшуюся жизнь. Черт его знает! Все это крайне сложно, а я терпеть не могу эту психологическую хренотень. Но я хочу, чтобы ты прочесал город и собрал все, имеющее отношение к глазам.
– Например?
– Например, поинтересуйся, не было ли в этом городе или в самом университете каких-либо событий, связанных с органами зрения. Проверь все происшествия последних лет, зафиксированные в полиции и описанные в местных газетах. Драки, в которых кто-нибудь был ранен. Или, может, кто-то измывался над животными. Я не знаю точно, ищи сам. Не забудь еще разведать, нет ли в вашем районе случаев слепоты или других глазных болезней.
– И вы думаете, это даст результаты?
– Ничего я не думаю, – вздохнул Ньеман. – Надо искать!
Полицейский в конце прохода изредка кидал на них боязливые взгляды. Наконец он бросил книги и скрылся. Ньеман тихо продолжал:
– Еще мне нужно точно знать, как Кайлуа провел свои последние недели. С кем встречался, с кем говорил. Составь список его телефонных разговоров в библиотеке и дома. И всех писем, которые он получал. Не исключено, что Кайлуа знал своего убийцу. Может, даже назначил ему встречу там, наверху.
– А разговор с его женой ничего не дал?
Ньеман не ответил. Жуано поспешно добавил:
– Она не очень-то любезна.
И он спрятал свой блокнот. Лицо его снова порозовело.
– Даже не знаю, как вам сказать... Это изуродованное тело, этот психованный убийца, который бродит где-то тут...
– Ну и что?
– Похоже, за то время, что я работаю с вами, я узнал много нового.
Ньеман листал книгу, взятую с полки, – «Топография и рельеф департамента Изер». Он сунул ее в руки лейтенанту и сказал:
– Ладно, а теперь моли Бога, чтобы Он помог тебе так же много узнать об убийце.
13
«Вид сверху. Тело лежит на боку в скрюченной позе. Мускулы, резко выступающие под кожей, напоминают туго натянутые веревки. Раны имеют черный или темно-фиолетовый цвет, мягкие ткани – белесый или голубоватый оттенок».
Вернувшись на свое рабочее место, в университетскую аудиторию, Ньеман разглядывал снимки тела Реми Кайлуа.
«Лицо в фас. Веки слегка приподняты над пустыми черными глазницами».
Не снимая плаща, он сидел и думал о мучениях убитого. Об ужасе, так нежданно поселившемся в этом безмятежном крае. Полицейский боялся признаться себе самому, что ожидает и худшего. Может быть, других убийств. Или того, что это преступление останется безнаказанным, а время и страх сотрут его из памяти людей.
Лучше забыть, чем помнить такое.
«Руки жертвы, вид сверху и снизу. Красивые тонкие пальцы со стертыми кончиками, не оставляющими никаких отпечатков. Следы веревок на запястьях. Рисунок следов зернистый. Цвет темный».
Ньеман резко встал, опрокинув стул, и прислонился к стене. Сплетя пальцы на затылке, он вспоминал собственную сентенцию: "Каждый элемент расследования есть зеркало. А убийца скрывается где-нибудь в «мертвой зоне». Комиссара не покидала мысль о том, что Кайлуа выбрали не случайно. Его смерть была связана с его прошлым. С кем-то, кого он знал. С каким-то совершенным им проступком. С чужой тайной, которую он узнал. Что же это все-таки было? Кайлуа с детства проводил жизнь в библиотеке. А по выходным дням он скрывался в горных высях, среди скал, окружавших долину. Что же такое он мог сделать или обнаружить, чтобы заслужить такую зверскую казнь?
34 
