Глава 13. НЕОЖИДАННОСТЬ

Во время обыска у Ионы Хробака были обнаружены почти все ценности, так ловко позаимствованные Чугуновым из трех квартир.

Нашлись и вещи из ларца Ольховской, за исключением тех, что Басалыго отнесла в скупку. Был здесь и завернутый в тряпицу великолепный перстень с “Магистром”.

Мрачный и усталый Семка Заика, со смуглым и рябым от оспин лицом, сидел на стуле у стены, кидая злые взгляды на потерявшего дар речи Хробака.

Тот как стал у входа в спальню, так и проторчал там до конца обыска, глядя прямо перед собой остановившимся взглядом.

Немного оживился он только тогда, когда сотрудники угрозыска сняли обшивку старого дивана. Вытянув шею в их сторону, он дернулся, промычал что-то нечленораздельное и опять застыл в прежней позе.

Семка, посмотрев на диван, даже привстал от неожиданности: оперативники вытаскивали из пыльной утробы ширпотребовского чудища послевоенных пятилеток плотные перевязанные шпагатом пачки денег и выкладывали их на стол.

– Д-дела… – не удержался Заика. – Ну, ты и жох, Иона… Стоило мне к-копытить себе на н-новый срок, когда тут до п-пенсии хватило бы…

Лишь одна Басалыго из всей этой компании сохраняла присутствие духа.

Она причесалась, напудрилась, накрасила губы и теперь сидела с независимым видом, вызывающе постреливая глазами в сторону одного из понятных, рослого мужчины лет тридцати пяти с крепко сбитой спортивной фигурой…

Допросы проводил следователь прокуратуры, молодой парень в очках с очень толстыми линзами.

Это оказалось задачей многотрудной.

Хробак вообще не отвечал на вопросы – он будто онемел.

Басалыго несла околесицу, рассказывала скабрезные анекдоты, хихикала и строила следователю глазки.

А Семка хитрил: то заикался так, что разобрать его слова было почти невозможно, то ругался нехорошими словами, вспоминая всех святых.

Но улики были чересчур серьезными, и задержанным все же пришлось в конце концов дать правдивые показания.

Как и предполагали Дубравин с Белейко, тихий и незаметный, но пронырливый, как вьюн, Иона Хробак действительно был долгие годы наводчиком Чугунова.

При этом и ему немало перепадало от щедрот удачливого Семки, в конце допроса опять посетовавшего на свою судьбу: надо же, денежки Ионы были и впрямь под боком…

Квартиру Ольховской Чугунов обворовал тоже по указке Ионы Лукича.

Из-за нее у них вышел большой скандал.

Семка едва не избил Хробака за то, что на этот раз он дал маху – разжиться там было практически нечем, за исключением побрякушек из ларца.

А Хробак так и не поверил Заике, что у известной, всеми уважаемой актрисы не оказалось ничего стоящего.

На перстень с “Магистром” они вообще не обратили особого внимания, даже намеревались выбросить камень, посчитав за простую стекляшку. Им в голову не могло прийти, что это бриллиант таких размеров.

А оправу они хотели продать, как серебряный лом, не зная, что это белое золото.

Узнав об их намерениях, Дубравин только переглянулся с Белейко. И оба облегченно вздохнули…

Верным оказалось и умозаключение Дубравина, что поход Басалыго в скупку явился неожиданностью для осторожного Семки и был проделан втайне от него.

Прижимистой Алине надоело обхаживать за свой счет такого ненадежного хахаля, как она выразилась, который того и гляди сбежит, оставив ее при своих интересах.

Паспорт у Моторной она позаимствовала втихомолку, когда приносила ей очередную дефицитную обновку. А операцию с подменой фотографии проделал все тот же Иона Лукич.

Но когда зашел разговор о Новосад, Семка вначале удивился, затем стал бить себя в грудь и божиться, что впервые о ней слышит.

А потом, и вовсе разозлившись от обиды на настойчивого следователя, вообще отказался отвечать на вопросы.

По здравому рассуждению, Семка и впрямь вряд ли мог ее знать, с невольным огорчением подумал майор Дубравин. А это означало то, что версия об убийстве актрисы Чугуновым оказалась несостоятельной…

На следующий день Дубравин вызвал всех, у кого воровал Чугунов, для опознания найденных при обыске ценностей.

Среди владельцев похищенного была и Ольховская, а также Крутских, – его майор пригласил в качестве эксперта по “Магистру”.

  42