очень нудно 
46 
— Вы мне сегодня больше не понадобитесь, Густав, — сказал Бестужев. — Можете ехать.
Он уже знал от Вадецкого, что в доме сей эксцентричной особы всегда можно рассчитывать на ночлег в одном из флигелей, видневшихся в глубине парка, — если только вечеринка, как это сплошь и рядом случается с великосветскими забавами, не затянется вообще до рассвета, так что и надобность в ночлеге отпадет. К тому же, обнаружив Штепанека и проведя с ним должные переговоры, не следовало, подобно героям авантюрных романов, улетучиваться из особняка ещё ночью, «под покровом зловещей мглы». Нет никакой необходимости в подобной спешке, дело следует уладить самым цивилизованным образом…
Привратник двинулся им навстречу…
В первый момент Бестужев глазам своим не поверил: вместо привычной ливреи или, на худой конец, безукоризненной визитки здешний цербер щеголял в наряде давно минувших столетий: длиннополый кафтан из шитого золотом малинового бархата (и недешевого, судя по виду) наподобие польского кунтуша или старорусского его собрата, в мешковатых шароварах, опять-таки не из дешевой материи, жёлтых сапогах на высоких каблуках и меховой шапке с пером цапли. На боку у него висела кривая сабля в богато украшенных ножнах — судя по увесистости, она была настоящей, а не театральной жестяной подделкой. Примерно так мадьярские витязи щеголяли лет триста назад. Действительно, экстравагантная особа, подумал Бестужев, стараясь выглядеть невозмутимым.
Привратник отпер высокую калитку и отступил на шаг, согнувшись в поясном поклоне опять-таки на старинный манер…
— Дайте ему что-нибудь… — прошептал Вадецкий.
Подумав, Бестужев вынул золотой и соответствующим обстановке величавым жестом вложил его в руку выпрямившегося ряженого. Тот, кланяясь, разразился потоком слов на мадьярском, сразу видно, искренних.
Они с Вадецким направились к особняку. Там ярко освещены были все окна, доносилась музыка, слышались разговоры и смех. Атмосфера самая беззаботная.
— У меня появились сомнения… — тихо сказал Бестужев. — Уместно ли представляться русским князем? Ваша графиня, как я понял, мадьярка, а многие мадьяры русских недолюбливают за то, что мы в своё время помогли подавить венгерский мятеж…
— Не беспокойтесь, — хмуро откликнулся Вадецкий. — У графини на этот счёт своя точка зрения, так что не будет никаких сложностей…
— Чтобы не терять времени, представьте меня графине сразу, а дальше уж моё дело…
— Сначала нужно будет разыскивать графиню по всему дому, — со знанием дела разъяснил Вадецкий. — Я же говорил — обстановка тут самая непринужденная, веселье пущено на самотек…
Похоже, так и обстояло: входная дверь оказалась распахнута, возле неё не было швейцара, а в ярко освещённом обширном вестибюле Бестужев не увидел ни единого лакея. Они прошли по анфиладе из нескольких великолепных залов, обставленных со спокойной роскошью, ничуть не похожей на ту глупую пышность, что заводят у себя скоробогачи, — и никто не обращал на них внимания, гости (среди которых почти не было, как и предсказывал Вадецкий, персон в смокингах и вечерних платьях) беседовали, угощались вином, играли в карты. Бестужев почувствовал себя человеком-невидимкой из того английского романа — но это ему пришлось по душе.
Вадецкий оглядывался направо-налево (со всем соблюдением светских приличий) — и Бестужев видел по его лицу, что графини его спутник среди присутствующих пока что не усматривает.
Он присмотрелся: ага, лакеи всё-таки имелись, они бесшумно скользили среди гостей с уставленными бокалами подносами — обычная картина, если не считать того, что и лакеи поголовно наряжены по моде трехсотлетней давности. Графиня, следует признать, весьма последовательна в своём увлечении стариной…
— Спросите у кого-нибудь из этих… — прошептал Бестужев на ухо спутнику. — Иначе будем до утра бродить, как унылые привидения…
Вадецкий подошёл к ближайшему лакею, что-то спросил, тот предупредительно ответил — и беззвучно заскользил прочь, отзываясь на небрежный жест какого-то франта, внешним обликом напоминавшего то ли индуса, то ли перса (да и на светло-серой его визитке сверкала незнакомая Бестужеву орденская звезда самого экзотического вида).
— Графиня изволит пребывать с фрейлейн Луизой в Дубовой зале, — исправно доложил Вадецкий, вернувшись. — Цитирую дословно.
46 
