очень нудно 
53 
И снова Япис поднял копье, а Гадес жестом остановил его.
— Ты не согласна с моим решением, Персефона? — Гадес повернулся на троне так, чтобы очутиться лицом к лицу с богиней.
Лина выпрямилась и посмотрела ему в глаза. Ты богиня... ты богиня... никакая ты не богиня. Она заставила себя прекратить это мысленное бормотание. Куда более важно, что она женщина — женщина, которая в своей настоящей жизни любила, и была отвергнута, и совершенно точно знала, что должна чувствовать Дидона.
— Нет. Я не согласна с твоим решением.
Удивленный ее ответом, Гадес спросил:
— И ты можешь это объяснить?
— Для Дидоны дело не в Аяксе. Она слишком копается в себе, страдая и обвиняя себя. Она все еще остается жертвой. И какие бы уроки ни должна она была получить у реки плача, Дидона их не усвоила.
Гадес почувствовал, как в нем разгорается гнев. Да что эта Персефона может знать о любви и утратах? Эта юная богиня привыкла получать все, чего ей только захочется.
— И откуда ты это знаешь?
Лина сердито прищурилась в ответ на снисходительный тон Гадеса, но успела остановиться, прежде чем выложить все, что подумала. Ведь для Гадеса она была всего-навсего молодой богиней. Откуда ему было знать о ее настоящем прошлом, о ее сердечных ранах? Лина медленно, глубоко вздохнула и, крепко взяв себя в руки, приступила к объяснению.
— Видишь ли, тут была парочка важных моментов. Во-первых, ее выдало то, как она отводила глаза и всхлипывала. Во-вторых, ты внимательно слушал, что она говорила? — быстро продолжила Лина, не дав Гадесу возможности ответить. — Вся ее коротенькая речь состояла из одного большого «Я»: я, я, я, бедная я, бедная я, несчастная я... Добавь сюда еще и «это не его вина, это моя вина», и ты получишь один здоровенный комплекс вины. Ей совершенно не нужен рай, ей необходимо отправиться в гимнастический зал или, может быть, к психиатру и постараться избавиться от ненависти к себе. — Лина внезапно замолчала, соображая, знает ли вообще Гадес, кто такой психиатр.
Гадес склонил голову набок и озадаченно посмотрел на Лину. А потом сделал нечто такое, что по-настоящему ошарашило ее. Он улыбнулся. И хихикнул.
Лина захлопнула рот и глубоко вздохнула, пытаясь где-то в глубине нежной юности Персефоны отыскать свой собственный голос, и наконец была вознаграждена; она заговорила со стальной решимостью и откровенным сарказмом:
— Проверь-ка ты вот что, Гадес. Проверь этого парня, Аякса. Могу поставить золотую корону Деметры против твоей бриллиантовой люстры — Аякс сейчас находится в Элизиуме. И ради того чтобы оказаться в полях Элизиума рядом с ним, Дидона и заставила тебя отправить ее туда. Могу поспорить, Аякс очутился там совсем недавно, и это объясняет внезапное желание Дидоны переместиться в Элизиум.
Смех Гадеса утих, глаза потемнели.
— Ну хорошо. Следующее решение вынесешь ты, Персефона. Суди как следует, и посмотрим, насколько ты с этим справишься.
Лина напряженно кивнула. В ее уме пронеслись всего три слова:
«Ох!» и «Вот дерьмо...».
Япис ударил копьем бога о мраморный пол, и мрачный звон показался Лине вестью герольда о конце света.
На этот раз не одна, а сразу несколько призрачных фигур появились в арочной двери и приблизились к тронному возвышению. Лина насчитала с десяток духов. Ее сердце бешено колотилось, а вспотевшие ладони крепко сжимали подлокотники кресла. Ей достались не один-два просителя, а целая толпа! Это были женщины разного возраста, и их призрачные тела выглядели по-разному. Некоторые были такими же материальными, как Эвридика, а другие оказались настолько прозрачными, что были почти невидимы. Они шли все вместе, как стадо перепуганных овец, и сначала казались очень неуверенными, но потом заметили Лину, сидевшую рядом с Гадесом, и их поведение сразу изменилось. Они куда более смело двинулись вперед, и их шаги становились тверже по мере того, как они приближались к тронному возвышению. Достигнув подножия трона, они остановились и молча, с откровенным восхищением уставились на Лину. Потом самая старшая женщина опустилась на колени и склонила голову. Остальные последовали ее примеру. Очень долго, как показалось Лине, все молчали, пока наконец голос Гадеса не нарушил тишину.
— Что привело вас сегодня сюда?
Старшая женщина подняла голову. Она заговорила, отвечая Гадесу, но ее сияющие глаза не отрывались от Лины.
— Мы пришли, чтобы поблагодарить богиню весны за то, что она откликнулась на наши мольбы. Мы слишком долго были лишены присутствия богини.
53 
