13 
Громыхнул засов и на пороге появился странный тип, чтобы не сказать больше. Огромная шишковатая голова, похожая на тыкву с усами, сидела на непропорционально тонкой и длинной шее, а квадратное туловище – косая сажень в плечах – покоилось на кривых рахитичных ножках. Парень (а ему было не больше тридцати лет) казался сшитым из запасных частей слепым портным, который находил их на ощупь. Он смотрел на Леху невинными детскими глазками без ресниц и как-то странно улыбался – будто морщил нос от неприятного запаха.
– Заходь, говнюк, – "мило" пригласил Саюшкина странный швейцар. – Як твои собачьи дела?
– Мои дела на уровне, – ухмыльнулся Леха. – А насчет собачьих… Ошейник с шипами для тебя хозяин так и не купил?
– Хе-хе… – несколько натянуто рассмеялся, опять наморщив нос, швейцар. – Все шуткуешь?
– Иронизирую.
– Ну-ну… – Швейцар смотрел на вора с улыбкой, но в его маленьких холодных глазках пряталось нечто очень опасное – как затаившаяся в расщелине скалы змея.
В ответ Саюшкин тоже весело рассмеялся и изобразил умильную рожицу. Несмотря на свои постоянные пикировки со швейцаром, ему вовсе не хотелось портить с ним отношения. Леха знал, что Шулика (так звали главного стража "малины"; это была не кличка, а фамилия) нередко выполнял для хозяина притона поручения весьма деликатного свойства, имеющие прямое отношения к очень серьезным статьям Уголовного кодекса.
Швейцар имел поистине бычью силу и был очень хитер. Потому простодушие, которое излучал Шулика, вора не обманывало.
– Держи… – Саюшкин положил на широкую ладонь швейцара красивую зажигалку; он выиграл ее в карты у знакомого карманника. – Американская. Настоящая, не туфтовая.
Дарю.
– Клевая… – Шулика смотрел на изящную вещицу с восхищением; он был весьма неравнодушен к мелким подношениям завсегдатаев бара. – Спасибо, Леха.
– Ладно, о чем базар… Пойду…
Саюшкин не без труда протиснулся мимо квадратной туши швейцара и прошел в бар.
Несмотря на раннее время – часы показывали половину четвертого – "малина" отнюдь не пустовала. Уже вовсю гужевала компания карманников, отработавшая утреннюю "смену" на городском транспорте. Видимо, сегодня им обломилась крупная сумма, потому как водка и коньяк за их столом лились рекой и, похоже, никто даже не собирался выходить на маршрут в вечерний час пик.
Рядом с карманниками степенно потягивали пиво воры других "мастей", в том числе и домушники. Им еще предстояла ночная работа. Судя по оживленным переговорам, которые велись в углу бара, кто-то из них уже ограбил квартиру средь бела дня и теперь торговался с барыгой и подпольным "банкиром", ненасытным Саврасычем. Слушая горячие увещевания собеседников, он хмурил густые мохнатые брови, и время от времени отрицательно качал головой. Своими повадками и даже фигурой – толстой, бочкообразной, с короткими руками колесом – Саврасыч напоминал большого паукаптицееда, затаившегося в центре страшной паутины.
Вспомнив, что он давно ходит у Саврасыча в должниках, Леха постарался незаметно для барыги прошмыгнуть к одному из дальних столиков, где сидели его приятели.
– А! Наше вам… – поприветствовал его один из них, очень худой и сутулый мужичок лет сорока по кличке Тузик. – Наконец-то. Где пропадаешь?
– Отдыхал, – уклончиво ответил Саюшкин.
Несмотря на то, что они были приятелями, Леха недолюбливал Тузика, который время от времени перебегал ему дорогу – тоже воровал собак. Правда, у него были несколько иные виды на четвероногих друзей человека, нежели у Саюшкина.
Тузик поставлял молодых псов в модный корейский ресторан, где на собачье мясо был достаточно стабильный спрос. К сожалению бродячих псов, коих за последние годы в городе расплодилась тьма-тьмущая, повара-корейцы браковали, считая нечистыми, и принимали лишь элитный молодняк вполне определенных пород.
– Отдыхать нужно в Сочи, – заявил второй Лехин кореш, у которого не было наколок разве что на лбу. – Там море Черное, песок и пляж… – спел он строку из блатной песни.
– Для хорошего отдыха бабки нужны, – хмуро проронил третий, черный цыганковатый вор по кличке Жук. – Народ обнищал, в карманах только мелочь и проездные билеты.
– А ты бомби крутых. У них "зелени" как грязи. – Вор в наколках (его звали Колян) ехидно ухмыльнулся.
– Мне жизнь еще не надоела… – Жук выпил полстакана водки и крякнул. – Что за дерьмо нам дали! Керосин, право слово.
13 
