50 
Когда пауза стала неприлично долгой, капитан первым разрядил неловкость:
– Желаю господам дипломатам спокойного пути и сногсшибательных научных открытий. Честь имею!
Козырнул с той же брезгливой небрежностью, раскланялся с Ольгой все так же галантно, повернулся и неторопливо спустился по лесенке, звонко печатая шаг. Не останавливаясь, два раза свистнул в короткий никелированный свисток – его солдаты мгновенно потеряли всякий интерес к проверяемым, заторопились на сторожевик. Не прошло и минуты, как серо-стальной кораблик отвалил от борта «Хиггинса». Врубил оба водомета на полный ход и умчался, вздымая пенный бурун.
Мазур, обуреваемый дурацкой ревностью, – он-то какое право имел ревновать э т у? – покосился на Ольгу: нет, на б л и з к о г о мужчину женщина должна смотреть совершенно иначе...
– Потрясающий мужчина, правда? – спросила Ольга с ноткой иронии. – Два раза просил моей руки, да будет вам известно.
– А вы?
– Я, увы, слишком юна и неискушенна, сеньор коммодор. Рано мне думать о замужестве... и притом, мы с ним на очень многое смотрим по-разному, а это чревато будущими трениями, вы не находите? – протянула она голосом невыносимо светской дамы, явно развлекаясь.
– Зато я ему чем-то моментально не понравился, – сказал Мазур.
– Глупости, не в вас дело. Вы ему антипатичны не сами по себе, а как человек, олицетворяющий бесславно рухнувшую империю. Эчеверриа презирает рухнувшие империи, только и всего...
Мазуру показалось, что он ослеп, – но это всего-навсего зашло солнце. Ночная темнота в этих широтах настигала мгновенно, только что было светло, но вдруг, словно повернули выключатель, обрушивался мрак. Несколькими секундами позже корабль озарился электрическим светом: «чистую половину» залило яркое сияние, над «плебейской» зажглась лишь гирлянда тусклых лампочек – на шнуре, протянутом от надстроек к корме. Только ходовая рубка, как ей и положено, оставалась темной. На ее плоской крыше вспыхнул прожектор, в луче, упершемся в берег по левому борту, то и дело загорались алым глаза кайманов. Резче и сильнее запахло какими-то цветами – химия, конечно, настоящие цветы пахнут м я г ч е, это в усиленном темпе заработали распылители, отгонявшие насекомых невесомыми облачками какой-то дряни.
Даже мутно-коричневая вода в электрическом свете стала выглядеть загадочно, словно они плыли по марсианской реке.
– Еще пальнут с берега... – сказал Мазур, глядя на лохматые ветви, проплывавшие на самой границе света и тени.
– Глупости, – уверенно сказала Ольга. – Понадобилось бы совершенно невероятное стечение обстоятельств, чтобы столкнуться с герильеро, – за пароходом по берегу не очень-то угонишься...
Мазур промолчал – и вспомнил о красной ленте, очень может быть, вовсе не привидевшейся тому чудаку. Коснулся локтем кобуры под легким пиджаком: там пребывал в полной боевой готовности бразильский «таурус» восемьдесят второй модели. В противоположность здешним любителям многозарядных пистолетов Мазур предпочитал револьверы – меньше патронов, зато надежнее, ни перекоса, ни лишних хлопот, связанных с осечкой.
– И, насколько я понимаю, вы с н е й были в довольно близких отношениях? – спросила вдруг Ольга.
– Она была моей женой.
– Выходит, мы с вами – дальние родственники? По здешним меркам это многое означает...
Мазур затаил дыхание, потом решился:
– Не скажу, что мне нравится быть вашим р о д с т в е н н и к о м.
Ольга тихонько фыркнула, без сомнения, правильно уловив незамысловатый подтекст:
– Да? А вы не боитесь, что Эчеверриа вызовет вас на дуэль? Он способен... Не станете же дипломатическим иммунитетом прикрываться... Унизительно для истинного кабальеро. Вообще, коммодор, вы меня, говоря простонародно, ошарашили. Ситуация такова, что и не подберешь сразу слов: у меня, оказывается, была дальняя родственница, вдобавок точная копия, вдобавок ваша жена... Вам трудно?
– Нелегко, – буркнул он.
За спиной у них деликатно раскашлялись. Мазур обернулся без особого раздражения. Кацуба, ухитрившийся подкрасться бесшумно, спросил:
– Я вам не помешал, надеюсь? Сеньор и сеньорита, у меня есть две новости. Первая приятная, вторая... ну, если и не неприятная, то определенно загадочная... Какую последовательность предпочтете?
– Давайте сначала приятную, – тут же ответила Ольга.
– Наша юная парочка, милые гринго, решили устроить нечто вроде бала. С учетом скромных возможностей нашего лайнера, понятно. Капитан не против, даже наоборот, удивился, почему до этого раньше никто не додумался – у него в каждом рейсе рано или поздно кто-нибудь от скуки наталкивается на избитую мысль устроить бал, выпить и поплясать. Там у него припасены какие-то аксессуары, стюарды уже суетятся. Что думаете?
50 
