очень нудно 
60 
— Ах вы, жулики! Да я вас…
Но ведьма невозмутимо сунула блестящую цацку в карман, тронула подругу за рукав и укоризненно покачала головой:
— Брось, Вель, не больно-то и хотелось, за несчастные двадцать кладней… Вот за шестьдесят я бы еще подумала!
Травница и мужики одинаково опешили. «Точно, полоумная», — испуганно и в то же время облегченно подумал староста.
— Ну дык мы… того… плот пойдем вязать, — попытался разрядить обстановку Гдынь. — Как раз до рассвета управимся… — И заискивающе добавил: — Особливо ежели ваша ведьминская милость колдунет чуток… заодно.
— Без проблем. — Ведьма невозмутимо пожала плечами.
Травница продолжала смотреть на нее с открытым ртом.
— Может, надо было ей хоть парочку монет дать, а? — неуверенно прогудел себе под нос совестливый детина, боком пролезая в прожженную драконом дыру в изгороди. — Башку-то она добыла, да вона как дракон ее пропек — почище мракобеса будет!
— Может, и дадим, — милостиво согласился староста. — Вы в селе-то шибко языки не распускайте, завтра поутру мы сюда вернемся, «кошками» в озере пошарим — глядишь, драконье наследство и повыудим. Вот тогда ведьме от щедрот серебрушку какую и отжалеем!
Вода в озерце всколыхнулась, кружками волн пощекотала берега. Но, как всегда, промолчала.
* * *
— Вольха, что на тебя нашло?! — напустилась Велька уже на меня, когда троица скрылась из виду.
Я задумчиво рассматривала свои кровоточащие, ободранные драконьей чешуей ладони. Шея ныла, в ушибленном виске пульсировала кровь, наливаясь синяком во всю щеку.
— Вель, сможешь залечить? Голова просто жутко болит, никак не могу сконцентрироваться…
— Конечно, — спохватилась травница, потянувшись за сумкой. — Но… Вольха, неужели ты им это спустишь?! Да они же теперь целый год по селу героями расхаживать будут, всем рассказывать, как дракона голыми руками одолели и ведьму с носом оставили!
— Велька. — Я наконец подняла на подругу глаза и расплылась в широкой, с трудом сдерживаемой последние пять минут улыбке. — Двадцать кладней не стоят того, чтобы брать на себя ответственность за переименование села в Большие Духовищи. А шестьдесят он нам сам к завтрашнему вечеру поднесет, не будь я Верховная Догевская Ведьма! Гарантирую — такого «попутного» ветра и пахучего дракона это село еще не видывало и не нюхивало…
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Ведьмопродавцы
Порой человека проще убить, чем объяснить, почему он тебе не нравится!
Изречение приписывается св. Фендюлию
Шадаэль неспешно обмакнула перо в чернильницу, полюбовалась набухающей на конце каплей и, не стряхивая, дождалась, пока та сама плюхнется обратно. Тщательно, наслаждаясь самим процессом, вывела последнюю руну и завершила ее изящным росчерком, напоминающим извив ленты дриадской танцовщицы. Присыпала пергамент мелким речным песком. Выждав минутку, стряхнула, еще и помахала в воздухе, взявшись за уголок двумя наманикюренными коготками, дабы чрезвычайно важный счет о продаже некоему Заглыде Клютику двух возов муки и мешка кленового сахара в целости и сохранности дошел до пухлой книги прихода-расхода, лежащей тут же на столе, чтобы упокоиться в ней на веки вечные.
Торопиться эльфийке было совершенно некуда, да и бухгалтерией она занялась просто от скуки. В конторе ее держали вовсе не для этого.
Девушка откинулась на спинку стула и изящно забросила на стол безупречные ноги в туфлях на таких высоких тонких каблуках, что при желании ими можно было орудовать не хуже клинков. Непринужденно дефилировать в таких по булыжным мостовым умели только эльфийки и дриады, да еще, пожалуй, вампирши. Модницы из человеческой расы, к радости зевак, намертво застревали в первой же щели между камнями, а вихляющая походка делала их похожими на перепрыгивающих с кочки на кочку лягушек.
Контора занималась мелкооптовой торговлей всем подряд, начиная от древесного угля и кончая элгарскими алмазами. С последними, правда, возникла небольшая проблема: хозяин взял задаток, пообещал еще до конца прошлого месяца осыпать клиента драгоценностями, но из-за плохой погоды отправленный к горам караван только-только тронулся в обратный путь. И вот уже вторую неделю какие-то хмурые типы с обмотанными кожей дубинками регулярно навещали лавку отнюдь не на предмет закупки гречневой крупы, спрашивая хозяина, благоразумно отсиживающегося у свояков, такими «добрыми» голосами, что мороз драл по коже. Шадаэль невинно хлопала огромными изумрудными глазами, недоуменно разводила руками и нежным мурлычущим голоском интересовалась, чем она может помочь господам клиентам. «Господа» глядели на очаровательную среброволосую красотку, судорожно сглатывали слюну, понижали тон и обещали «зайти попозже».
60 
