30 
– Не, – Зубков помотал головой, – городу Фрол не хозяин. Он лишь удачливый разводящий, и все. Вовремя вспрыгнул на подножку и удержался. А удержался, потому что научился со всеми дружить. В том числе с мусорами. А еще он лихо научился мусорскими граблями убирать тех, кто хоть чуть-чуть высовывает голову выше установленного им предела. Сидит, как паук в центре паутины, и если кто где чересчур проворно шевелиться начал, он тут же или стравливает людишек между собой, или мусоров насылает...
Ах да! Карташу вдруг припомнились слышанные им (не иначе, в пармском Салуне) подробности взаимоотношений Фрола и Зубкова. Про то, что ненавидели они друг друга люто. Что там твои кошка с собакой! Про то, что в свое время две силы метили на верховодство в Шантарске: та, что стояла за Фролом, и та, что стояла за Зубковым. Фрол был из старых, на его стороне играли былые воровские связи, но вдобавок он вовремя сориентировался в меняющейся обстановке и умело вошел в новые времена, не утратив прежних козырей. Зубков же швырял на игральный стол такие козыри, как наглость, нахрапистость и напор. Это сейчас он заговорил о понятиях, о законах, по которым следует жить, а вот несколько лет назад он всем законам предпочитал винтарь с хар-рошей оптикой или шквальный огонь дюжины автоматных стволов...
В их схлестке за Шантарск верх взял более опытный и тактически мудрый Фрол. Именно он заполучил неофициальную, но оттого не менее почетную должность «черного губернатора» Шантарска. Зубков же вынужден был отступить, довольствоваться завоеванным алюминиевым комбинатом... но со своими амбициями он не простился. И не скрывал ни от кого, что готовит на Фрола новую атаку.
Потому вовсе не кажется не правдоподобной версия, которую Карташ тоже слышал от кого-то в Парме: дескать, это не кто иной, как Фрол, чтобы заранее обезопасить себя, отправил Зуба за решетку, заручившись поддержкой неких московских людей и состряпав Зубкову обвинение в покушении на губернатора Камчатки. Может, не зря люди про то говорят...
– Время Фрола давно прошло, – продолжал витийствовать Зубков, – засиделся он. Этот старый козел возомнил себя кем-то вроде Туркменбаши. Типа я бессмертный и бессменный...
Оп-па! Алексей мигом сделал стойку. Случайно или нет он приплел Ниязова?..
– Ну вот мы и подходим, москвич, вплотную к тому, зачем вы здесь. Тебя же вроде это сильно занимало. Короче, харе трепаться за пустое. Переходим к существу. А существо у нас таково... Вот скажи мне, москвич, почему я вас в живых оставил, как думаешь?
Карташ пожал плечами, а Зубков хитро прищурился:
– А у кого вы платину сперли, а? Ну хотя бы догадываешься? Хотя это скорее к тебе вопрос, белобрысый... Как там его погоняло? – этот вопрос был уже адресован Попу.
– Кликуха Таксист. А по паспорту...
– Хватит и кликухи, – перебил Зубков. – Ну чего, Таксист, как меркуешь, у кого?
– Откуда мне знать... – начал Гриневский.
– Ну да, ну да, твое дело маленькое, – перебил Зубков. – Твое дело спереть платины на многие миллионы... Не, все-таки нравится мне эта троица. По крупному ребята играют, на ерунду не размениваются. Хотя сами-то кто? Да никто! Какой-то старлей из вертухаев, зоновский мужик и заплутавшая с ними деваха. Но замахнулись-то как, а?! Не иначе, насмотрелись американских фильмов, где симпатичным ребятам удается оставить в дураках все мафии и спецслужбы и удачно смыться с сумками, набитыми «зеленью»... Только хеппи-энда у вас, ребята, не получилось, тяжеленьки оказались сумочки...
Зубков открыл новую бутылку минералки, отхлебнул прямо из горлышка.
– Мою ты платину спер, Таксист, мою. Нашу платину, – Зубков обвел рукою стол. – Мой это был прииск. Уже за одно это вы заслужили суровое, но справедливое наказание. Но, думаю, висит на вас и еще кой-чего. Я имею в виду твоих воришек-ребятишек, Уксус, которые отправились по следам нашей троицы в Туркмению и сгинули там без вести. Хоть ты и говорил, что отправил лучших ребятишек, но, полагаю, наша троица оказалась им не по зубам. Конечно, – теперь Зубков посмотрел на Попа, – они скажут нам, что ничего не знают ни о никаких ребятишках, а равно и о Туркмении. Хотя... в умелых руках Уксуса они как пить дать расскажут все без утайки. Но вот не хочу я отдавать их Уксусу, Поп, не хочу. Нравятся они мне, как я уже сказал. И потому я думаю так: захотят – расскажут про Туркмению, не захотят – пусть темнят. Ну, а касаемо твоих людей, Уксус... Если кто-то не выполнил задание, то не имеет значения, как он погиб и где захоронен, имеет значение только то, что он не выполнил задание... Не, они мне нравятся, эти трое без лодки, не считая платины! Поэтому я хочу сделать им подарок. И мой подарок таков: я буду с ними играть в открытую. Согласны?
30 
