очень нудно 
43 
«А вот и не подерутся!» — хмыкнул веселый чертик. «Ну это ты так думаешь», — мысленно погрозила она пальцем. — «А тебе верить нельзя-а». И, сдав Соню на руки медсестре, вышла в коридор. Анатолий Борисович, направляющийся в соседнюю палату, увидев ее, задержался:
— Как Соня, Валерия Алексеевна?
— Признала меня сестрой, — усмехнулась она. — Мы опять заняли ваш кабинет, Анатолий Борисович. Но это в последний раз. Скоро Соню переведут в другую больницу. Ей многое надо вспомнить из своей прошлой жизни.
— Подтвердился-таки диагноз. Жаль! Очень жаль! Но мы со своей стороны сделали все, что могли.
— Я не в претензии. Спасибо вам за все. Спасибо.
— Не за что. — Главврач проводил ее долгим взглядом.
Валерия шла по коридору и собиралась с силами. Первый раз за все это время окажется наедине с ним. Первый раз… Толкнула дверь. Вошла. На пороге задержалась. Следователь сидел за письменным столом, разложив перед собой бумаги. Поднял голову, сказал сердито:
— Дверь закрой.
Валерия повернула ключ в замочной скважине. И поняла вдруг, что соскучилась. Как долго они не виделись!
— А то зайдет этот твой… Щенок.
— Олег!
— Подойди. Сядь.
Она поспешно подошла, придвинула стул, села напротив. Он смотрел тяжелым взглядом. Потом медленно, подчеркивая каждое слово, спросил:
— Ну? И что все это значит?
— А ничего не значит.
— Развлекаешься?
— Как поживает твоя жена? — не ответила она на вопрос. — Как дети?
— С детьми все в порядке. У них каникулы. У тебя, как вижу, тоже.
Она разглядывала его лицо. Узнавала и не узнавала. Вот так бывает: человек не меняется, не меняется, а потом не видишь его какое-то время и при встрече понимаешь, что оно не стоит на месте. На правом виске седая прядь. Почему именно на правом? И этой морщинки на лбу раньше не было. Постарел. Валерия не выдержала, закрыла ладонями лицо. Покачала головой.
— Господи! Сколько лет я тебя знаю? Тысячу! Миллион! Мы родились в одном доме, ходили в один детский сад. Потом учились в одной школе. Сходились, расходились. Ты женился, зачинал детей. Не моих. Потом стал любовником моей сестры. Потом опять все по новой.
— Да и ты не скучала, — усмехнулся он. — А насчет миллиона лет… Может, оно и к лучшему? Я один тебя знаю. Знаю, чего от тебя можно ждать. Да посмотри ты на меня, наконец!
— Не кричи! — Она опустила руки, глянула в окно. — Он услышит.
Следователь Жуков встал, подошел к окну. Посмотрел, как врач возится с ее «Москвичом». С усмешкой покачал головой.
— Знаешь, а я и не думал, что могу ревновать. Оказывается, могу! Могу! Что-то есть в глазах у этого щенка, что меня настораживает. Настоящее чувство. Ха-ха! Настоящее! Женщины на это падки.
— Ты так хорошо знаешь женщин…
— Да уж знаю! Тебя одной хватит, чтобы и влюбиться, и разочароваться, и возненавидеть, и взлететь до небес, а потом скатиться в пропасть. И, поднявшись, вновь взбираться на ту же гору. С тем же камнем, который в итоге все равно упадет вниз. И раздавит… Ты знаешь, как это тяжело? Ты же не была мужчиной…
— А ты не был женщиной. Я не знаю, как тяжело врать близкому человеку. А ты знаешь, как тяжело любить женатого мужчину? Особенно когда ты понимаешь, что он тебя тоже любит? Он этого не понимает, а ты понимаешь. Сначала ждешь признания, ждешь свадьбы, белого платья, золотых колец, а он вдруг — бац! Женится на другой. Ладно. Кончено. Ребенок родился. И вдруг он приходит, не понятно зачем, клянется тебе в любви, начинаются тайные встречи на чужих квартирах, ночные звонки, испорченные праздники. Потому что он забегает с бутылкой шампанского на пять минут, тут же залезает к тебе в постель, потом исчезает. Там ждут жена, ребенок. Друзья семьи. Которые делают вид, что ничего не знают. И все это тянется, тянется. Годы. Но тянется же! Идет к какому-то финалу! И когда ты вновь ждешь свадьбы, белого платья и золотых колец — бац! У него рождается второй ребенок. А потом он снова приходит. Потому что любит. Но что это за любовь, Олег? Ты бросить меня не можешь, но и жить со мной не можешь тоже.
— Все сказала?
— Почти.
— Между прочим, ты во всем виновата.
— Ну да! Я! Конечно! Я виновата! Как это по-мужски: во всем обвинить женщину! Это она уговорила вкусить запретного и последовало изгнание из рая. И в том, что ты с Соней стал встречаться, виновата тоже я!
— А кто? Нечего было крутить любовь с этим… Как там его… Черт! Забыл! Ты сказала, что хочешь выйти замуж. Что все кончено.
43 
