50 
Все-таки это химия. Я имею в виду любовь. А когда ты встречаешь какого-нибудь замечательного мэна и думаешь: «Ой, он мне срочно нужен для совместной и долгой жизни»-и начинаешь кружить около него в надежде добиться взаимности-это всего лишь процесс по его приватизации. Я не хочу прожить жизнь рядом с человеком, которого пришлось приватизировать. За последние семь лет у меня было два серьезных романа, и оба на базе банальной приватизации. Оба закончились ничем. Потому что мне все время было как-то не по себе.
Наверное, я хочу химию.
И поэтому я одна.
Ведь химия должна обрушиться на тебя ниоткуда. Обрушиться и поглотить целиком. А такие вещи каждый день не происходят. Иначе бы человечество все время находилось в состоянии хаоса. Короче, после двух провальных попыток устроить свою жизнь по принципу «сделай-все-сам» я решила ждать озарения. Иногда, правда, прихватывает ужас: а что, если оно так и не наступит?!
19 октября, понедельник. Гип-гип, ура! Ура! Ура! Отменили приказ по униформе!
А перед этим, по разведданным Милы, произошел грандиозный скандал в кабинете гендиректора между генеральным и Беном. О чем говорили, слышно не было, но беседа шла на таких повышенных тонах, что Бен в результате сорвал себе голос и сегодня после обеда отбыл домой, отходить.
Завтра надену оранжевое. И пусть оно совсем мне не к лицу!!!
20 октября, вторник. Оранжевое произвело фурор. Даже гендир сказал пару слов. Хотя это скорее было не о том, как я выгляжу…
– Вижу, дела идут на поправку, – бросил он, проходя мимо меня в холле третьего этажа.
Я непонимающе уставилась на него.
– Я имею в виду отмену траура, – сказал он и подмигнул.
Уважаю.
А шеф мой сегодня опять дома. И делать мне опять абсолютно нечего. Пожаловалась на это Тиму. Кэт звонить не стала, потому что у той квартальные отчеты и она будет рычать.
– Займись чем-нибудь своим, – посоветовал Тим.
А чем? Висеть в Интернете и читать все подряд-надоело. А что еще я могу делать?
И тут я задумалась. Постойте, это что же получается? Что у меня совсем ничего нет в жизни? Я взволновалась. Так-так, спокойно. Чем-то же заняты мои дни. Не только же работой!
Я быстренько провела инвентаризацию последних нескольких недель. И что оказалось? Ужас. В свободное от работы на Бена время я совсем ничем не занята. Ну, кроме того, чтобы трындеть с друзьями, смотреть телик, читать книжки и без толку слоняться по городу.
И все? А вклад в мировую цивилизацию? Ну ладно, не открытие ДНК или мобильного телефона, но хоть что-то… И мне уже тридцать три.
Так не годится. Надо что-то делать.
21 октября, среда. Явился Бен. Завалил работой. Идиотской, как всегда, но хорошо, хоть не оставил времени для того, чтобы переживать по поводу своей никчемности.
Он там что-то в глубинах своего кабинета кропает. Нечто монументальное. Боюсь, изобретает учетную политику. У нас, конечно, она уже есть-такой толстенный приказ с кучей приложений, но ведь Бена это все не устраивает. Больше всего его бесит раздел о налогообложении прибыли.
– Почему так?! – вопит он по поводу каждого пункта.
– Потому что так в законодательстве, – кротко отвечаю ему я.
– В каком это таком законодательстве? – вопрошает он.
– В законодательстве той страны, где мы живем, – говорю я.
– Отвратительное законодательство! – визжит Бен.
– Какое есть, – бормочу я.
– Меня оно не устраивает, – заявляет Бен, утомленно откидываясь на спинку кресла.
Меня тоже, но я не жужжу. А вот он, боюсь, намеревается заняться нашим законодательством вплотную.
26 октября, понедельник. Сегодня перед обедом позвонила Кэт.
– Мне предложили работу, – сообщила она.
– Правда? Будешь уходить? – поинтересовалась я.
Кэт мечтает уйти со своей работы уже лет пять. И не уходит. Не потому, что боится-Кэт ничего не боится. Просто… а вообще-то я не знаю почему. Я бы на ее месте бежала бы из этого сумасшедшего дома без оглядки.
Кэт у нас начальник планового отдела в порту. Продолжать? Думаю, не стоит. Думаю, и так все всем ясно. Работа из серии «мало не покажется». Но похоже, Кэт это бодрит. Иначе почему бы она там долго торчала?
– Нет, – ответила мне Кэт. – Не буду.
Ну а что я вам говорила?
– Только не надо думать, что ты знаешь почему, – продолжала Кэт. – Совсем не из-за того, что я балдею от своей работы.
50 
