47 
Сегодня славно помыли ему кости. С Джейн.
Да, говорит она, он озабочен. Причем конкретно. Ходят слухи, что он действительно мечтает добыть себе здесь русскую жену. Что кто-то сказал ему: мол, русские девушки спят и видят, чтобы выскочить замуж за австралийца, холить его и лелеять, постоянно подогревая на плите борщи и пампушки, услаждая денно и нощно в смысле секса, не требуя многого и рассыпая благодарности за то малое, что шеф мой готов им обеспечить.
Я немного обалдела.
– Что, правда, что ли? – спросила я. – Или ты прикалываешься?
– Какие приколы! – возмутилась Джейн. – Достоверные сведения от Милы, которая однажды подслушала его разговор с еще одним таким же.
– Тяжелый случай, – сказала я.
– Это точно, – согласилась Джейн. – Он ко всем тут уже клинья подбивал. Но как ты понимаешь, обломался. Потому что среди нас не оказалось желающих киснуть дома ради его несравненных очей. Теперь вот ты на очереди.
Дела-а…
И где мозги-то у человека? Когда собеседовал меня, спросил про мои жизненные приоритеты. И ему четко и внятно было все доложено. Все, из-чего можно сделать однозначный вывод: я-не пампушка. Ну, то есть вы поняли…
И что? Забыл, что ли? А что, вполне может быть. Провалы-это для него норма.
9 октября, пятница. Так. Я не поняла. Кто сожрал мою булку???
Рассказываю.
Каждое утро я покупаю себе булочку. Потому что в одиннадцать обычно зверски хочется есть. Просто до обморока. Видно, организм к этому времени наконец-то просыпается. И соответственно, требует пропитания. А тот завтрак, который был потреблен в полвосьмого в бессознательном состоянии, он за еду не считает.
Так вот, каждое утро я покупаю себе булочку. Сегодняшний день исключением не был. Я купила себе нечто под названием «Фунтик с сыром» и собиралась съесть целиком. Однако размер «Фунтика» превзошел мои ожидания, и, дойдя по половины, я поняла, что нет, довольно, иначе тресну. Я аккуратненько завернула останки «Фунтика» в целлофанку и положила их на полочку. «После обеда они будут очень кстати», – подумала я и пошла работать.
На какую полочку? На чайно-кофейную. В предбаннике у Милы стоит такая этажерка из «ИКЕА», на ней всякая ерунда типа чай, кофе, сахар. Так вот именно туда, на самый низ, я и втиснула свой покусанный «Фунтик».
Конечно, лоханулась. Главное, непонятно почему. То есть я имею в виду, зачем я положила «Фунтик» на эту злополучную полочку? Почему не к себе в стол, а? Ответа нет.
Короче, после обеда я туда, а там… Ничего нет. Ну то есть вообще ничего. «Выбросили, гады!»-подумала я. Сунула нос в мусорное ведро. А там… а там только целлофанка. Без «Фунтика». В мозгах произошел сбой. Это что получается? Что «Фунтик» кто-то прикончил. Но кто?
А между прочим, никого не было. Кроме шефа. Мила сегодня взяла отгул. Подозревать кого-то постороннего было бы по меньшей мере странно. Значит…
Я так и застыла в задумчивости над мусорным ведром.
Получается, что с «Фунтиком» расправился шеф, и никто другой. Все безусловно свидетельствовало именно об этом, но в голове не укладывалось. Это ж до какой степени надо быть… Каким? Голодным? Рачительным? Или?..
Нет, мне не булку жалко. Если ему так надо, могу и ему покупать за компанию. Просто… у меня были виды на остатки «Фунтика», а он… Нет ничего хуже неоправдавшихся ожиданий, да ведь?
13 октября, вторник. Неужели конец? Конец этому кошмару под названием «красное-не-носить»? Видимо, да. А случилось следующее.
Я стояла в холле на третьем этаже и ждала шефа. Мы должны были ехать с ним к аудиторам. Шеф где-то тусился, я изнывала уже с полчаса. В этот момент в холле появился генеральный.
– Здравствуйте, – сказал он.
– Здравствуйте, – ответила я.
У генерального зазвонил телефон. Он поднес трубку к уху. Я отошла в дальний угол, чтобы не мешать ему своим видом.
– Ира, Ира! – вдруг услышала я голос Милы. Она стала совать мне бумаги. – Тут вот акты. А это какие-то копии-они просили.
– Угу, угу, – мычала я, перебирая документы.
– Все, – наконец выдохнула Мила и унеслась обратно.
Я вздохнула и стала засовывать бумаги в сумку.
– У нее что-то случилось? – вдруг где-то прямо над самым моим левым ухом раздался голос генерального.
Я вздрогнула и обернулась. Он стоял у меня за спиной и внимательно смотрел на меня.
– У нее что-то случилось? – повторил он. – Я имею в виду, у Милы.
– Да вроде нет, – сказала я. – А что?
47 
