очень нудно 
63 
— Вот ты и развеселилась… Ладно, мы как-нибудь сговоримся, и я приведу к тебе Ивана на ужин.
— Лучше на обед. Воображаю, как их кормят в этом общежитии для беженцев! А как у него с одеждой, ты не знаешь? Может быть, мальчика надо приодеть?
— Мальчик! — фыркнула Апраксина. — Говорю же тебе, этот «мальчик» на две головы выше тебя ростом и вдвое шире в плечах.
— Жаль, что Жоржа нет дома: без него я не могу ничего взять из его одежды.
— Ирочка, я помирю тебя с сыном и сделаю это скоро!
— Скоро не получится: Георгий сейчас в Милане со своим оркестром, я же тебе говорила. Он переехал к Жанне и почти сразу же должен был отправиться на гастроли.
— Это хорошо!
— Что ж в этом хорошего?
— Хорошо, если бы у него оказалось алиби на день смерти Виктора Гурнова.
— Когда его точно застрелили? Новый год, Новый год… А ведь Новый год — это и тридцать первое декабря прошлого года, и первое января нынешнего.
— Вот как раз в новогоднюю ночь он и погиб.
— Жорж ушел из дома уже под вечер тридцать первого и наверняка встретил Новый год у Жанны.
— Хотелось бы иметь этому подтверждение…
— Неужели ты и впрямь подозреваешь всех подряд, Лиза?
— А как же! Профессия у меня такая — всех подозревать. Ну так позвони Жанне и спроси, могу ли я к ней приехать прямо сейчас.
Ирина Фаддеевна позвонила, и Жанна очень любезно согласилась принять Апраксину в любое удобное для нее время — хоть прямо сейчас! И Апраксина воспользовалась приглашением.
С первого взгляда Жанна ей не слишком понравилась: графиня не любила женщин, злоупотребляющих косметикой даже в домашней обстановке. Но, приглядевшись, она поняла, что макияж ее весьма скромен, только губы чуть тронуты помадой да брови подправлены, а остальное было вполне натуральным: рыже-каштановые волосы с искрой, яркие блестящие глаза и свежий румянец, удачно сгущаемый веснушками на скулах. Яркая женщина.
— Я пришла к вам по делу, касающемуся вашего покойного мужа, — напрямую заявила Апраксина. — Я помогаю полиции вести это расследование. Мы можем поговорить с вами о Викторе Гурнове?
— Да, конечно. Пожалуйста. Как я понимаю, я обязана дать показания о бывшем муже… Бедный Витя…
Апраксина решила, что с Жанной Гурновой можно говорить прямо.
— Да. И вы, и ваш друг Георгий Измайлов должны дать показания. На него тоже падает подозрение, ведь они же в некотором роде соперники.
— На Георгия падает подозрение?! Да вы с ума сошли!.. Ох, простите меня. Но это такая нелепость: Георгий с таким горячим отвращением относится ко всякой уголовщине, что его в чем-то подобном просто невозможно заподозрить.
— Да нет, случается, что и самые порядочные люди убивают — по той же горячности и отвращению к преступнику, например.
— И все же я бы скорее поняла, если бы полиция заподозрила меня — все-таки я бывшая жена, мы даже еще не разведены…
— А кто вам сказал, что на вас не падает подозрение? — в свою очередь удивилась Апраксина. — Очень даже падает.
— Ах, даже так?
— Ну, конечно! Вот сам Гурнов, например, считал, что это вы послали ему мрачное предупреждение — похоронный венок.
— Да, я знаю про этот венок. Виктор приходил ко мне и рассказывал об этой дурацкой шутке. Но я к ней не имею ни малейшего отношения. Виктор подозревал меня потому, что был уверен в моей бесконечной любви к нему и считал, что я безумно страдаю от его измены.
— А это не так?
Жанна отрицательно покачала головой. Потом достала сигарету из лежавшей на столе пачки, закурила, сделала пару глубоких затяжек, собираясь с мыслями, и только после этого сказала:
— Видите ли, пока Виктор жил в Берлине и обхаживал там какую-то жену миллионера, я тоже не теряла времени. Вы, кстати, знаете о его берлинских похождениях?
— Знаю.
— Между прочим, там имеется обманутый муж, который совсем недавно узнал, что жена наставляла ему рога с его другом, которому он покровительствовал.
— Об этой истории мне тоже известно. Но давайте сначала о вас и Викторе Гурнове. Если я правильно поняла ваш намек, вы, пока он был в Берлине…
— Да.
— Что именно «да»?
— Вас правильно проинформировали. Мы очень сблизились с Георгием Измайловым именно в том время, когда у Виктора появилась в Берлине любовница. Это была поначалу просто дружба двух близких по духу людей, но жизнь есть жизнь, и я уже тогда подумала, что, если Виктор меня бросит, наши отношения с Георгием могут перейти в другую стадию. Не буду скрывать, мне этого уже тогда хотелось… И вот тут я сделала свою первую ошибку: я попыталась подтолкнуть Виктора к разводу. А этого нельзя было делать ни в коем случае, если мне нужен был развод! Виктор почувствовал, что я хочу освободиться от него, и… и решил этого не допускать!
63 
