очень нудно 
31 
Теперь ситуация уже не казалась ей ужасной и безвыходной. Она верила, что все будет хорошо. Она умылась на дорогу, почистила зубы, в последний раз сварила себе крепкий кофе. В джинсах и длинной широкой футболке навыпуск, с волосами, убранными под кепку, Маша вполне сходила за мальчика лет пятнадцати. Свою маленькую дамскую сумочку с паспортом и студенческим она спрятала в рюкзак. Еще раз пожалела о старых верных кроссовках — неизвестно, выдержат ли предстоящее путешествие китайские тряпочные тапочки.
Солнце светило ярко и весело, дул легкий ветерок. Настроение у Маши было отличное. На товарной станции, находившейся недалеко от вокзала, она прошла вдоль путей, присмотрелась к вагонам, к пульманам, теплушкам и открытым платформам, прикинула, куда лучше залезать, поспрашивала у дядек-башмачников в оранжевых жилетах, когда и куда отправляются составы. Ей указали на длиннющий поезд, стоявший на пятом пути, и объяснили, что он отправится в Орел через пятнадцать минут.
Машу удивило, что никто из дядек-башмачников даже не поинтересовался, зачем она спрашивает, будто путешествия на товарняках — обычное дело, как пятнадцать лет назад, так и сейчас. Радовало то, что все дядьки обращались к ней «сынок» и «пацан». Попалась пара вооруженных охранников, молодых солдатиков, пьяных в стельку. На Машу они не обратили никакого внимания.
Отыскав пятый путь, она медленно пошла вдоль бесконечных теплушек и пульманов. В некоторых вагонах находился груз, но и пустых оказалось много. Вдруг дверь одной из теплушек с грохотом двинулась, и появился дедок лет шестидесяти, кавказец в трикотажном спортивном костюме со всклокоченной седой бородой.
— Ты зыдэс зачэм ходышь, малчик? — спросил он с сильным акцентом.
— Я… Мне бы домой уехать, а денег нет. Украли, — честно призналась Маша.
— Куды ехат?
— Вообще-то в Москву. Ну хотя бы до Орла.
— Залаз! — кивнул кавказец.
— А куда этот поезд? — спросила она на всякий случай".
— В Арол. Чэрыз дэсат минут.
Маша решила: раз дедок сам едет в этом поезде, значит, точно знает, куда направляется состав. «Вряд ли такой старик станет приставать, — подумала она, — тем более к „малчику“. Можно считать, мне повезло».
Подтянувшись, она запрыгнула в теплушку.
Там было душно, пахло потом и табаком. От пола до потолка теплушку заполняли ящики, из которых торчали клочья стружки. Свободный кусок пола, тоже усыпанный стружкой, занимало что-то вроде стола — пустого ящика, накрытого газетой, на которой стояла располовиненная бутылка портвейна «Кавказ» и валялось несколько помидоров.
Маша осторожно присела на ящик, служивший, как ей показалось, табуреткой. Дедок сел напротив, молча разлил портвейн в две пустые жестянки из-под «спрайта», одну протянул Маше:
— Пэй!
— Спасибо, я не пью, — вежливо отказалась Маша.
— Пэй! — повторил старик громче, тут же залпом опорожнил свою банку, слил себе остатки, пусттую бутылку бросил на пол, в стружку.
Неожиданно поезд зашипел, выпуская пары, дернулся всей своей многотонной массой и медленно, неохотно тронулся. Прошло всего три минуты, а не десять.
— Можно приоткрыть дверь? — осторожно спросила Маша. — Очень душно.
Ни слова не говоря, старик подвинул громыхнувшую дверь. Сквозь широкую щель повеяло свежим воздухом. Поезд быстро набирал скорость. Товарная станция осталась позади. Запахло морем.
Откупорив новую бутылку, старик уставился на Машу красными заплывшими глазами и произнес:
— Пэй!
— Ой, посмотрите, что это там? — Маша указала рукой на каменистый дикий пляж, мелькнувший в щели. Старик повернул голову. Быстрым движением Маша вылила содержимое своей банки в стружку, а когда дедок опять уставился на нее, скорчила гримасу, вытерла губы и взяла помидор.
— Я все выпила, — сообщила она, откусывая от целого помидора, — за ваше здоровье.
Дедок одобрительно кивнул, налил еще себе и ей.
— Пэй!
Повторилось все сначала. Маша подумала, что до Орла под ее ящиком образуется портвейное озеро. Впрочем, она не собиралась ехать в теплушке с дедком до самого Орла. Она надеялась, что ее попутчик скоро отключится от такого количества дрянного портвейна и ей удастся на ближайшей остановке выпрыгнуть и быстро найти пустой вагон в этом же составе.
Остановка не заставила себя ждать. Поезд, проехав не больше получаса, тяжело охнул, зашипел и замер. Маша выглянула в щель. Прямо за рельсами начинался обрыв, под обрывом — море. «Ничего — подумала она, — пробегу по кромочке».
31 
