Лёгкий, ненавязчивый романчик 
70 
— Ясно, ― хмыкнул Креол. ― А кто хочет дать оранжевый плащ Бору Смерчу?
На сей раз руки подняли только профессор Лакласторос, Руорк и длик. Всего три голоса. А для получения оранжевого плаща нужно набрать как минимум восемь.
— Объявляю итоги, ― сообщил Креол, поднимаясь с места. ― Первый выдержал с блеском, второй провалился с треском. Почистите арену и гоните сюда следующего.
За этот день на Великой Арене побывали сорок четыре претендента в желтых плащах. Однако оранжевые надели только двое ― вышеупомянутый Джёнчи Угорь и один из учеников Мурока, Артониг Мясник.
Этот колдун—медик действительно сумел впечатлить Совет Двенадцати. Низкорослый, коренастый, широкоплечий, с приплюснутой головой, растущей словно прямо из плеч, безо всякой шеи, он вышел на арену с двумя огромными тесаками — а навстречу ему вышла здоровенная клыкастая обезьяна с темно—бурым мехом. Такие чудища называются громовыми гориллами и водятся высоко в горах сатрапии Баюки. Люди обычно избегают с ними встреч — самец громовой гориллы отличается редкой агрессивностью и нападает на всякого, кроме самки громовой гориллы.
Напал он и на Артонига Мясника. С раскатистым ревом, за который и была названа «громовой», горилла ринулась на колдуна, целясь сразу в яремную вену.
Артониг резко сбросил с себя колдовской плащ, оказавшись обнаженным по пояс. Его мышцы странно вздулись и завибрировали, тесаки в руках задрожали — и колдун ринулся в рукопашную.
Двигался он удивительно быстро. Допинговое заклятие, которые так любят медики Серой Земли, до предела ускорило его рефлексы и во много раз увеличило физическую силу. Артониг легко уклонился от броска гориллы, легонько полоснул ее по запястью... бешено ревущая обезьяна резко развернулась к обидчику... и мясницкий тесак раскроил ей череп.
Но на этом выступление Артонига не закончилось. Теми же самыми тесаками он принялся рубить еще теплый труп, каким-то хитрым способом скрепляя лоскуты кожи, переставляя местами куски мышц, выбрасывая ненужные органы и заполняя освободившееся пространство густой зеленой субстанцией. В конце концов он извлек окровавленный мозг, поколдовал над ним, запихал обратно и с бешеной скоростью зашил все суровой ниткой.
Обезьяньи пальцы дрогнули. Обезображенный труп громовой гориллы медленно поднялся на ноги, равнодушно глядя на своего нового хозяина. Даже из правительственной ложи было слышно, как шумно бьется сердце новорожденного кадавра.
После такого Артонигу Мяснику выдали оранжевый плащ десятью голосами против двух.
— Прекрасная операция, — аж прослезился Мурок Вивисектор. — Я бы и сам не сделал лучше. Какая филигранность, какое изящество!.. Чудесно, вы не находите?
— Дайте ему уже Нобелевскую премию и успокойтесь, — раздраженно пробурчала Ванесса.
Она голосовала против.
На следующий день все повторилось в том же виде. Совет Двенадцати в полном составе по—прежнему заседал в правительственной ложе, глядя на выступающих внизу. Во время обеденного перерыва Асанте Шторм приволок откуда-то морскую черепаху — ее прямо в ложе зарезали, освежевали и приготовили барбекю. Асанте все время предлагал Руорку кусочек мяса, язвительно при этом посмеиваясь.
До вечера на арене успели выступить шестьдесят два претендента, и четверо из них получили оранжевые плащи — Хенария Огненная, Банга Колоннада, Гавинна Озорница и Тостовал Сиплый.
Самое яркое впечатление произвела Гавинна — принадлежащая к старинному роду колдунов—шутов, она продемонстрировала несколько фамильных заклятий которым не учат ни в одном из гимнасиев. Да и внешность у этой дамы была неординарная — размалеванное лицо, аляповатый грим, клоунский нос, дурацкий колпак с бубенцами. В отличие от своего покойного дядюшки Буция, Гавинна обладала хорошим чувством юмора — свое выступление она превратила в уморительную клоунаду, заставив трибуны сотрясаться от хохота.
Оранжевый плащ ей вручили одиннадцатью голосами против одного.
На третий день желтых плащей на арену уже не пускали — их время закончилось. Началось самое интересное — экзамены для оранжевых, желающих стать красными. Таковых в этом году набралось немало — после ларийской войны число красных плащей изрядно сократилось, и многие надеялись на снисходительность Совета.
И Совет действительно был великодушен. Он посмотрел тридцать оранжевых плащей и троим из них выдал красные. Весьма урожайный год — обычно удача улыбается только одному, реже двоим, а порой и вообще никому.
70 
