16 
оккупировали русские части во время Вторжения. Зачем уничтожать город и засорять
страну радиацией, гораздо проще отправить его куда-нибудь в другое пространство
и время. Эта бомба искажала пространство и время, создавая темпоральную дыру,
она просто стирала город или деревню с карты и кидала его в такие далека. Иногда,
правда, город появляется. То там, то сям. Никто не знает, когда он объявится и
где.
— Да всего и не упомнишь. — Дим обречено вздохнул. — Люди всегда найдут способ
укокошить себе подобных. Ты знаешь, что человек, который жил двести лет назад,
попав в Пустыню, прожил бы меньше часа? Он просто получил бы такой уровень
облучения, что просто бы умер. А мы спокойно проходим там, где наши предки нашли
бы смерть. Человек тоже меняется. Не так быстро, но меняется. Уже появляются
новые расы. Мутанты, призраки, летуны.
Про летунов я слышал впервые.
— Тебе повезло.
Я удивленно посмотрел на Дима.
— В чем?
— В том, что ты выбрал правильную дорогу на том перекрестке, в ночи. Пойди бы ты
по другой дороге, например, на север, неизвестно как бы сложилась твоя судьба. —
Он серьезно смотрел на меня. — Перекресток. Вся наша жизнь перекресток. Выбирая
ту или иную дорогу, мы создаем собственную судьбу. Главное не ошибиться в этой
дороге. Ты не хочешь остаться с нами? Мы найдем тебе занятие.
Соблазн был велик, но дорога с ее перекрестками судьбы слишком звала меня. Я с
сожалением покачал головой и виновато посмотрел на Дима. Тот понимающе кивнул
головой.
— Вот ты снова сошел с перекрестка на новую дорогу. Тогда рано утром тебе надо
будет уйти, иначе станет поздно. Мы подобрали твое ружье и рюкзак. Сабиро отдаст
их, когда будешь уходить.
Дим встал из-за стола, кивок в мою сторону, затем Сцилле.
— Утром я тебя разбужу, а пока отдыхай.
И ушел. Я остался сидеть, задумчиво смотря сквозь стеклянную кружку.
* * *
Солнечные лучи еще только золотили верхушки красных утесов, когда я со Сциллой
стояли у открытых ворот. На плечах висел рюкзак с новым комплектом одежды,
который заботливо положила Сабиро, сухой паек, спички и разная нужная мелочь.
Карабин тоже был при мне, какое счастье, что слон не наступил на него в темноте.
Меня провожал только Дим. На вышках молча стояли часовые.
— Ну, прощай. — Он протянул мне руку, и я крепко ее пожал. — Возвращайся на
ночной перекресток и иди по северной дороге до мертвого города, затем сворачивай
на восток, говорят там обжитые земли.
— Я хотел спросить. Про татуировку на руке.
— А…. Это татуировка русских десантников. Нас сбросили в Америке перед тем, как
началась война.
— Но тогда вам…
— Очень много лет. — Он перебил меня. — Да это так. Я помню эту планету еще
зеленой. Но тебе пора идти. Прощай.
— Почему прощай? Может, еще увидимся. Я вернусь.
Грустная улыбка промелькнула на лице Дима. В глазах застыла печаль.
— Если только через сто лет.
Я пошел по дороге, медленно поднимаясь на холм. Сцилла сидела на плече. За мной
с грохотом захлопнулись ворота Перекрестка. Поднялся на холм, обернулся, чтобы в
последний раз бросить взгляд на деревню и обомлел. Перекресток исчез. Его просто-напросто
не было в низине. Абсолютно пустое место. Что это было? Деревня призраков?
Другое измерение? Деревня, которая появляется раз в сто лет? Или темпоральная
бомба, сброшенная на неизвестную деревню?? Я так и не узнаю. И мы пошли по старой дороге навстречу новым Перекресткам Жизни.
Глава 4. Взглядом птицы
Ветер крепчал. Он бросал песок в глаза, пытался сбить меня с ног, завывал в ушах
хором адских чертей. Я шел через силу, ветер дул мне в лицо. Надвинув свою
видавшую виды панаму цвета хаки пониже на глаза, и закрыв лицо сменной рубашкой,
так чтобы виднелись одни щелочки глаз, я шел, сгибаясь под порывами ветра
Пустыни.
— Как там?
Голос Сциллы, залезшей в мой рюкзак, казался тихим из-за ветра, постоянно
менявшего свое направления и дующего то в спину, толкая меня вперед, то в лицо,
почти останавливая мое продвижение.
— И ты еще спрашиваешь? — мысленно ответил я, вкладывая в эту фразу целый букет
настроения и чувств.
— Скоро начнется Буря. — Похоже, она не отреагировала на мое поганейшее
16 
