166 
И Каиров почуял, как смех разбирает его, как отпускает навалившийся страх.
Команда уставилась на гогочущего капитана, и в глазах всех восьмерых он прочел один и тот же вопрос: а не рехнулся ли их командир?
— Всё в порядке, ребята, — отсмеявшись, бросил кавторанг. — Это статуи. Ну, как на Земле на острове Пасхи.
Он даже не заметил, как пропустил обычное «у нас».
Истертый штевень их каноэ вошел в черный песок пляжа.
Изваяния — каждое метров по десять-пятнадцать высотой, выстроившиеся шеренгой, как почетный караул, бесстрастно взирали на пришельцев.
Повинуясь неосознанному порыву, Каиров высоко поднял над головой ракетницу и выстрелил, салютуя открытой ими земле.
Три разноцветных огня — синий, красный и желтый взмыли в небо…
Из прибрежных зарослей кучка жрецов в благоговейном ужасе созерцала странных людей, только что зажегших летучие огни священных цветов Прародительницы Иас-Марои — небесной покровительницы этой земли.
…— О, властелин тысячелетий, — изрек старший смотритель покоев. — К тебе Яо Сайма, девятый служитель пресветлой Иас-Марои, прародительницы твоей и народа, великий хранитель Нефритового Алтаря, и…
— Зови, — оборвал его излияния владыка Чаг Раомсин.
Ему уже не так много осталось времени на этом свете, чтобы еще выслушивать полные титулы приближенных. Титулы старые и пышные, и такие же пустые. Спасут ли эти титулы, когда чужеземные солдаты ворвутся в стены благословенного Эриканта?
— Это ты, — сказал старый император, отрешаясь то ли от тяжких государственных дум, то ли от дурманящего сна, когда явился жрец — один из двенадцати высших служителей Богини-Прародительницы. — Я ждал тебя только вечером, Яо Сайма. Ты слишком тороплив.
— Никакое стремление быть полезным владыке не может оказаться торопливым или преждевременным, — почтительно ответил вельможа.
Взгляд императора стал острым, будто хотел прочесть в мыслях придворного принесенную им новость, прежде чем тот выразит мысль словами.
— Говори, — приказал император, жестом прогнав с веранды слуг с опахалами.
— О великий, — начал Яо Сайма — Старший алгу нашей обители уже четвертый день видел один и тот же сон.
Раосин насторожился. Он испытывал слабость к пророчествам. Им государь верил порой больше, чем словам своих приближенных: по крайней мере, если предсказания и лгали, то бескорыстно.
— В этом сне к нему являлась Хозяйка Волн, и просила её народ не беспокоиться… Она сказала, что пришлет помощь против Сахотта, и поддержка эта придет с той стороны, куда уходит каждую ночь Солнце, а принесут её волны. Цвет её — черный, искры её — оттенка радуги, с ней гром и с ней мудрость нам неведомая.
— И что это означает? — нахмурился владыка.
— Не знаю, сияющий, — низко поклонился служитель. — Боги посылают вещие сны, но смыслом их часто является скрытое сейчас от наших взоров светом дня. Но я думаю, богиня хочет сказать, что спасение подоспеет с моря, и видимо доставят его некие люди, владеющие мудростью…
— Богиня… — с непонятным сарказмом изрек монарх. — Она могла бы и сама помочь — ибо без нашей благословенной страны не будет ей и храмов с жертвами и дарами. Скажи, жрец, тебе никогда не казалось, что в мире богов идет точно такая же схватка за троны и чины, такие же интриги и схватки, как на нашей земле? Может быть, на небесах идут такие же войны, и проигравших точно так же обращают в рабство и убивают? Иногда звезды падают. Почему? Но звезд не становится меньше. Почему? Возможно, вместо тех, что упали, рождаются другие? А звезды живут долго, много тысяч лун светят они, одни и те же. Но и на небе есть завистники, есть негодяи, есть… убийцы. Можно ли убить бога? Может ли бог убить бога или заставить себе служить?
— Не знаю, великий, — жалко выдохнул Яо Сайма. — Кто же может знать ответы на твои вопросы?
Взгляд императора выделил яркое пятнышко на дороге, ведущей к дворцу. Пятнышко быстро приближалось.
Как не был слаб глазами старый государь, он узнал разноцветный плащ гонца-скорохода Береговых Стражей.
И Чаг Раосин вдруг понял, с какой вестью тот спешит к вратам Архиссима.
Было ли то наследие великого мага-провидца Са Ринопау, его предка в седьмом колене, или посланное богами озарение — не важно.
Но император понял — сон храмовника оказался пророческим.
Октябрьск. Военно-санитарное управление ОГВ.
166 
