17 
Забыв, что находится в редакторской не одна, Шерри тяжко вздохнула, и Клара сразу повернулась к ней.
— Босс?
Шерри кивнула.
— Проблемы? — с несвойственной ей лаконичностью спросила Клара.
— Нет, что ты! — преувеличенно бодро произнесла Шерри. — Все в порядке, никаких проблем.
Клара недоуменно вскинула бровь.
— Что же он к тебе прицепился? Каждый день вызывает…
— Ну… расспрашивает о нашем ток-шоу. Вчера дал несколько дельных советов по организации программы, я не успела тебе рассказать.
— Даже так? — удивилась Клара. — Выходит, парень все же кое-что смыслит в телевидении?
Шерри на миг задумалась.
— Не уверена. Скорее он просто хороший менеджер.
— Еще бы, — кивнула Клара. — С таким большим семейным бизнесом, думаю, можно было чему-то научиться. Ну ступай, начальство ждать не любит…
Войдя в кабинет и встретившись с пронзительно-синими глазами Брендона Рейда, Шерри поняла, что он намерений не изменил.
И действительно, первые же его слова оказались до боли знакомыми.
— Ну а сегодня вечером что ты делаешь?
Шерри молча отвернулась, устремила взгляд за окно, всем своим видом показывая, что отвечать не собирается.
— Та-ак… — протянул Брендон, не спеша оглядывая ее с головы до ног.
Для нынешнего дня Шерри выбрала узкую белую юбку длиной до середины колена и шелковую блузку коньячного оттенка, идеально гармонировавшую с ее каштановыми кудрями. Простые белые туфли-лодочки на шпильке подчеркивали стройность ног.
Однако было бы ошибкой предположить, что, выбирая утром одежду, Шерри думала о возможной — и вполне предсказуемой — встрече с Брендоном Рейдом. Она и до его появления одевалась очень тщательно — положение телеведущей обязывало.
— Значит, не желаешь отвечать, — негромко констатировал Брендон, явно любуясь ею.
Шерри продолжала безмолвствовать.
— Но дать ответ все равно придется. Долго ждать я не могу, не люблю неопределенности. Так что советую хорошенько подумать — а вдруг все-таки сумеешь выкроить для меня свободное время!
Она лишь выше подняла подбородок.
Побарабанив пальцами по столу, Брендон спокойно продолжил:
— Понимаешь, я мог бы поставить тебя в жесткие рамки, скажем, дать три дня на раздумья. А затем, если бы увидел, что ты по-прежнему упрямишься, просто уволил бы — и все. Но я человек мягкий, не люблю никого обижать, особенно женщин. А такую красавицу, как ты, — тем более. В то же время мне хочется и свой интерес соблюсти. По-моему, это справедливо, как думаешь?
Шерри плотно сжала губы, словно дав зарок не проронить ни звука.
Заметив это, Брендон тем не менее продолжал гнуть свое:
— Потому-то я и придумал следующий вариант: пусть нас рассудят люди.
Шерри резко повернулась к нему.
— Какие еще люди! Ты собираешься рассказать кому-то, что приглашаешь меня в ресторан?
Всплеск возмущения помешал ей обратить внимание на тот факт, что она впервые назвала Брендона Рейда на «ты». Однако сам он чутко отреагировал на перемену.
— Наконец-то перестала выкать. Молодец. К твоему сведению, между нами всего семь лет разницы, я проверял файл с твоими личными данными. Всего семь, понимаешь? Не так уж много, на мой взгляд.
Только сейчас Шерри спохватилась, что сделала нечто такое, чего не планировала. Но затем взяла себя в руки. Подумаешь, большое дело! — подумала она. Получается, он может называть меня как заблагорассудится, а я обязана соблюдать субординацию? Ни к чему это. Тем более что он все равно скоро меня уволит.
— Кажется, я задала вопрос, — сухо напомнила Шерри. — Не желаешь ответить?
Брендон медленно улыбнулся.
— Что, не нравится, когда не отвечают? То-то же! Будешь знать, как отмалчиваться… Ладно, не буду тебя мучить, отвечу. Видишь, я великодушен.
Осел самодовольный! — мысленно констатировала Шерри.
— Так вот, — продолжил Брендон, — я в самом деле не прочь, так сказать, сделать предложение о посещении ресторана достоянием общественности… Не называя твоего имени, разумеется. Впрочем, своего тоже.
— Зачем это нужно, не понимаю, — пробормотала Шерри.
— Сейчас объясню. Я задумал использовать в своих целях одну из передач принадлежащего мне сейчас телеканала. Догадываешься какую?
— Не-ет, — удивленно протянула она.
Брендон с усмешкой взглянул на нее.
— Неужели? А ведь все, что называется, лежит на поверхности. Я имею в виду передачу, которую ты же и ведешь.
17 
