103 
— Но как же Пемберли? — воскликнула миссис Гардинер. — Джон сказал нам, что здесь, когда ты послала его за нами, был мистер Дарси, это верно?
— Да. И я сказала ему, что мы не сможем побывать у них. Тут все улажено.
«Что улажено? — мысленно повторила ее тетушка, когда Элизабет убежала к себе укладываться. — И разве они в таких отношениях, что она могла открыть ему правду? Ах, как я хотела бы знать, что тут произошло!»
Но желание ее было тщетным или в лучшем случае могло развлекать ее в суматохе и хлопотах следующего часа. Будь у Элизабет несколько свободных минут, она пребывала бы в убеждении, что в подобном горе у нее не найдется сил чем-либо заняться. Однако у нее, как и у тетушки, хватало всяких дел. Надо было написать всем их друзьям в Лэмтоне и извиниться за поспешный отъезд, сочинив для него убедительную причину. Тем не менее все удалось сделать за час, а мистер Гардинер тем временем расплатился по счету, и можно было трогаться в путь. После треволнений утра Элизабет никак не ожидала, что так скоро уже будет катить в карете по дороге на Лонгборн.
Глава 47
— Я поразмышлял, Элизабет, — сказал ее дядя, когда они выехали из городка, — и, взвесив все, готов согласиться с твоей старшей сестрой. Мне представляется настолько маловероятным, чтобы какой бы то ни было молодой человек мог поступить так с девушкой, отнюдь не беззащитной или без друзей, да к тому же гостившей у жены его полковника, что я склонен надеяться на лучшее. Не может же он полагать, что ее близкие не вступятся за нее? Не может же он рассчитывать, что вернется в полк после такого афронта полковнику Форстеру? Никакой соблазн не перевесит подобных соображений!
— Вы правда так думаете? — вскричала Элизабет, на мгновение повеселев.
— Право, — сказала миссис Гардинер, — я склонна разделить мнение твоего дяди. Слишком уж велико нарушение всех понятии о чести и порядочности, не говоря уж о его собственных интересах, чтобы он мог быть повинен в подобном. Так дурно думать об Уикхеме я не в силах. Неужели, Лиззи, ты настолько разочаровалась в нем, что веришь, будто он способен на такое коварство?
— Пожалуй, нет, когда это касается его собственных интересов, но на все остальное, да, мне кажется, он вполне способен. Ах, если бы я ошибалась! Но боюсь на это надеяться. Будь так, почему они не поехали в Шотландию?
— Во-первых, — возразил мистер Гардинер, — неопровержимых доказательств, что они туда не поехали, у нас нет.
— O, но то, что они пересели в наемную карету, уже доказательство. И к тому же на Барнетском тракте их никто не видел.
— Ну, что же… предположим, они в Лондоне. Они могли отправиться туда, чтобы их не нашли, и только. Вряд ли у них много денег, и им могло прийти в голову, что сочетаться браком в Лондоне будет дешевле, чем в Шотландии, хотя это и сопряжено с некоторыми проволочками.
— Но к чему вся эта секретность? Почему опасаться, что их найдут? Почему вступать в брак тайно? Ах, нет-нет, это вряд ли так. Вы ведь знаете из письма Джейн, что самый его близкий друг был убежден, что никакого намерения жениться на ней у него нет. Уикхем никогда не женится на бесприданнице. Он слишком беден, чтобы позволить себе такой шаг. A чем могла Лидия… что в ней есть, кроме юности, здоровья и веселости, чтобы он ради нее отказался от возможности поправить свои дела выгодной женитьбой? Насколько страх перед скандалом в полку мог удержать его от бегства с ней без намерения жениться, я судить не могу, так как ничего не знаю о том, к каким последствиям оно может привести. Что же до другого вашего возражения, по-моему, оно не имеет веса. У Лидии нет братьев, чтобы вступиться за ее честь, а поведение папеньки, его бездеятельность и постоянное невнимание к тому, что происходило у нас в семье, могло внушить ему мысль, будто папенька палец о палец не ударит и будет думать о случившемся настолько мало, насколько вообще способен отец.
— Но как ты можешь думать, что Лидия настолько забыла обо всем, кроме любви к нему, что согласится жить с ним на иных условиях, кроме как брак?
— K несчастью, и признать эта тягостно сверх всякой меры, — ответила Элизабет со слезами на глазах, — понятия Лидии о пристойности и добродетельности допускают подобные сомнения. Однако я правда не знаю, что сказать. Возможно, я несправедлива к ней. Но ведь она так молода! Ее никогда не учили думать о серьезных вещах, а последние полгода… да нет, целый год она предавалась одним только развлечениям да тщеславию. Ей разрешалось проводить все ее время самым праздными легкомысленным образом и забивать голову всяческим вздором. C того дня, как полк расквартировали в Меритоне, в мыслях у нее были только любовь, кокетство и офицеры. Думая и разговаривая только о них, она делала все, что было в ее силах, чтобы… как бы это выразить?.. сделать свои чувства, и без того слишком несдержанные, еще более податливыми. A мы все знаем, что наружность и манеры Уикхема могут пленить любую девушку.
103 
