14 
Не могу точно сказать, сколько времени мы там уже пробыли, когда это случилось. Танцоры целовали столб, и пели, и гремели фляжками, и лили наземь воду, и двое унси уже начали двигаться как одержимые и несвязно бормотать, и выведенные мукой узоры на полу были уже совсем затоптаны, и в воздухе висели клубы дыма, и я прислонился спиной к стене и, по-видимому, на минуту-другую закрыл глаза.
Звук раздался оттуда, откуда его никто не ждал.
Хасан закричал.
Это был долгий плачущий крик, от которого я дернулся вперед, спросонья потерял равновесие и откачнулся назад, глухо стукнувшись о стену.
Барабаны продолжали греметь, не пропуская ни одного удара. Однако некоторые из танцоров остановились и уставились на происходящее.
Хасан вскочил на ноги. Зубы его были оскалены, глаза сощурены, пот заливал лицо, на котором от напряжения обозначились глубокие борозды.
Борода его была как язык пламени; плащ, зацепившийся за какое-то украшение на стене – как черные крылья. Его руки в медленном гипнотическом движении душили несуществующего противника.
Нечеловеческие звуки вырывались из его глотки.
Он продолжал душить кого-то невидимого.
Наконец он фыркнул, и руки его разжались.
Дос Сантос практически мгновенно оказался рядом и попытался с ним заговорить, но они существовали в двух разных мирах.
Один из танцоров негромко завыл, за ним другой, потом остальные.
Мама Джулия оторвалась от танцующего круга и подошла ко мне; как раз в этот момент Хасан начал все сначала, на этот раз с более изощренными телодвижениями.
Барабаны били в завораживающем ритме.
Папа Джо даже не оглянулся.
– Дурной знак, – сказала Мама Джулия. – Что ты знаешь об этом человеке?
– Много чего, – ответил я, усилием воли пытаясь разогнать туман в голове.
– Ангельсу, – произнесла она.
– Что?
– Ангельсу, – повторила Мама Джулия. – Это темный бог, его надо бояться. Твоим другом овладел Ангельсу.
– Будь добра, объясни.
– Он редко приходит в наш унфор. Здесь он нежеланный гость. Те, кем он овладевает, становятся убийцами.
– Я думаю, что Хасан просто испытывал новую смесь для трубки – мутантную амброзию или еще что-нибудь.
– Ангельсу, – снова проговорила она. – Твой друг станет убийцей, потому что Ангельсу – бог смерти, и он приходит только к своим.
– Мама Джулия, – сказал я, – Хасан уже убийца. Если бы ты взяла по пластинке жвачки за каждого убитого им человека и попыталась все это прожевать, ты бы выглядела, как хомяк. Он профессиональный убийца, но, как правило, в рамках закона. С тех пор как на Материке принят Дуэльный Кодекс, он в основном работает там. Ходили слухи, что временами он совершает и незаконные убийства, но это никогда не было доказано. А теперь скажи мне: Ангельсу – бог наемников или убийц? Между ними есть разница, не правда ли?
– Но для Ангельсу разницы нет, – ответила она.
Тут Дос Сантос, пытаясь остановить спектакль, схватил Хасана за оба запястья и попробовал развести его руки. Чтобы представить себе это зрелище, попробуйте как-нибудь развести прутья своей клетки.
Я перешел на другую сторону зала, и еще кое-кто тоже. Это оказалось полезным – Хасан наконец заметил, что напротив него кто-то стоит, и уронил руки, тем самым высвободив их. А затем он вытащил из-под плаща длинный стилет.
Собирался он применить оружие против Дона или кого-нибудь еще или нет – вопрос этот остался нерешенным, поскольку в этот момент Миштиго заткнул большим пальцем свою бутылку с кока-колой и ударил ею Хасана за ухом. Хасан упал вперед. Дон подхватил его, я принял из его пальцев стилет, а Миштиго допил свою кока-колу.
– Интересная церемония, – заметил веганец, – никогда бы не подумал, что в этом громиле так сильны религиозные чувства.
– Это только показывает, что не следует ни в чем быть слишком уверенным, не правда ли?
– Да. – Он повел рукой в сторону собравшихся зрителей: – Они все пантеисты, да?
Я покачал головой:
– Примитивные анимисты.
– А в чем разница?
– Ну, вот эта бутылка из-под кока-колы, которую вы только что допили, должна занять место на алтаре пе, как они его называют, в качестве сосуда Ангельсу, поскольку она удостоилась тесного мистического контакта с божеством. Так смотрят на это дело анимисты. А пантеист может быть огорчен тем, что кто-то пришел на его церемонию без приглашения и устроил беспорядок, как мы сейчас. Пантеист может решить, что незваных гостей следует принести в жертву Аге Войо, богу моря – стукнуть их по голове тем же церемониальным манером и сбросить с края пирса. Поэтому мне сейчас предстоит убедить Маму Джулию в том, что все эти люди вокруг, которые на нас глазеют, в действительности являются анимистами. Так что извините, я на минутку отлучусь.
14 
