очень нудно 
63 
— Конечно, нет, мой повелитель.
— Тогда что ты здесь делаешь? Немедленно выполняй!
— Но, великий царь, божественный владыка, он при этом назвал тебя варваром!
— С его точки зрения я действительно варвар, — веско сказал царь. — Более у него не появится шанса называть меня этим именем. Если цивилизованного человека отличает стремление тратить силы на подобное занятие, когда это не диктуется погодой, то так тому и быть: будем расходовать наши силы. Отныне люди, считающие себя цивилизованными, не отыщут в моем поведении ничего, за что меня можно было бы назвать варваром.
«Подождем, что будет, когда ты совладаешь с гневом, — подумал Гордий, не собираясь делиться с царем своими мыслями. — Гай Марий прав: ты и впрямь варвар, о повелитель!»
Итак, поле битвы под Эзебией Мазакой было освобождено от трупов, которые предали огненному погребению; пепел их похоронили под высоким курганом, который, впрочем, делался совершенно незаметным на фоне горы Аргей. Сам же царь Митридат не стал проверять, как исполнено его повеление: отослав армию назад в Понт, он отправился в Армению. Путешествие было необычным: он захватил с собой почти весь свой двор, включая десяток жен, три десятка наложниц и полдюжины старших детей. Караван вытянулся на добрую милю: здесь были и лошади, и повозки, влекомые быками, и носилки, и вьючные мулы. Передвигались со скоростью улитки, преодолевая за день не более десяти-пятнадцати миль, зато не останавливались на привалы, невзирая на просьбы самых хрупких из женщин отдохнуть денек-другой. Эскортом служила тысяча вооруженных всадников — именно то количество, какому надлежит охранять царское посольство.
Это и было посольство. Новость о том, что в Армении теперь правит новый царь, застала Митридата в самом начале каппадокийской кампании. Ответ его не заставил себя ждать: он послал в Дастерию за женщинами, детьми, вельможами, дарами, одеждой и прочим скарбом — всем тем, что требуется для посольства. Каравану потребовалось без малого два месяца, чтобы выйти на берег Галиса вблизи Мазаки; произошло это как раз тогда, когда до каппадокийской столицы добрался Гай Марий. Отсутствие царя в день прибытия Мария объяснялось тем, что он наносил визит своему странствующему двору, чтобы удостовериться, все ли его повеления исполнены в точности.
Пока что Митридат ничего не знал о новом царе Армении, помимо того, что тот молод, приходится законным сыном старому царю Артавазду, зовется Тиграном и с раннего детства был заложником парфянского царя. «Правитель одного со мной возраста! — с ликованием думал Митридат. — Правитель могущественного восточного царства, не имеющий никаких обязательств перед Римом и способный присоединиться к Понту, образовав с нами антиримский союз!»
Армения лежала среди высокогорий, примыкающих к Арарату, и простиралась на восток вплоть до Каспийского, или Гирканского, моря; традиционно и географически она была тесно связана с Парфянским царством, властители которого никогда не проявляли интереса к землям, лежащим к западу от реки Евфрат.
Наименее сложный путь лежал вдоль Галиса до его истоков, затем через водораздельный хребет — в небольшое владение Митридата под названием Малая Армения и в верховья Евфрата, далее через еще один хребет к истокам Аракса и вдоль этой реки — к Арташату, городу на Араксе, служившему Армении столицей.
Зимой совершить такое путешествие было бы невозможно, настолько высоки были все здешние горы, однако в начале лета оно доставляло немало удовольствия: в долинах цвели разнообразные цветы — голубой цикорий, желтые примулы и лютики, пламенные маки. Здесь не существовало диких лесов; их заменяли тщательно ухоженные посадки деревьев, используемые на дрова, а также в качестве ветрозащитных полос. Здешнее лето было настолько коротким, что тополя и березы еще не успели одеться листвой, хотя стояло начало июня.
На пути каравана не встречалось городов, не считая Караны, деревень также было совсем немного; даже шатры кочевников почти не попадались на глаза. Из этого следовало, что посольство поступило верно, захватив с собой необходимое в пути зерно; фрукты и овощи собирались по дороге, мясо же покупалось у встречных пастухов. Митридат хорошо платил за снедь, необходимую его спутникам, в результате чего остался в памяти простодушного горного люда справедливым, как бог, и сказочно щедрым.
63 
