48 
— Не знаю, как его по-другому зовут? — спросила она. — Не знаю, о ком ты.
— Ни хрена ты не знаешь, — возмутился он, — да уж, ни хрена. А Цыган Пит не забегал?
— Я же сказала, — повторила она, — я не знаю, кто твои друзья и как их зовут.
Но Моррис только ухмыльнулся.
— Не знаешь Пита? Да его вся страна знает. Все, кто имеет дело с собаками, знают Пита.
— Я не имею дела с собаками. — Она вспомнила взрослый ледок в своем голосе.
— О, ну извините, как я мог! Ты не имеешь дела ни с кем из моих приятелей, верно? Ты не имеешь с ними дела ни в каком виде и ни в какой форме, так? — Он тихо заворчал. — Похоже, ты не дочь своей матери. Не знаешь Пита? Все, кто имеет дело с лошадьми, знают Пита.
Когда они подходили к парадным воротам, он спрашивал:
— Эмми еще не убрала ту старую ванну?
— Ты давно знаешь мою ма? — спросила она.
— О да, давно, — отвечал он. — Знаю ли я Эмми Читэм? Еще как знаю. Я всех знаю. Я знаю Донни. Я знаю Пита. Эмми Читэм? Конечно, я ее знаю.
Однажды она спросила:
— Моррис, ты мой папа?
— Я твой папа? Ну ты и загнула! А что, она так говорит?
— Я думаю, мой папа — Макартур.
— Макартур! — воскликнул он. И остановился. Она тоже остановилась и заглянула ему в лицо. Оно посерело еще сильнее, чем обычно. Голос его дрожал. — Ты можешь стоять здесь и произносить его имя?
— Почему нет?
— Спокойная, как чертов удав, — сообщил Моррис. Он говорил в пространство, как будто обращался к невидимой аудитории. — Воды прямо-таки не замутит.
Шатаясь, они сделали еще шаг или два по улице, рука Морриса цеплялась за ее плечо. Она увидела Ли и Кэтрин на противоположной стороне улицы. Она помахала им в надежде на спасение, но они лишь сделали вид, что их от нее тошнит, и прошли мимо. Она не знала, могут ли они видеть Морриса. Он тихо бормотал: «Макартур, говорит она! Вот это хладнокровие!» Он остановился и свободной рукой оперся о стену, растопырив кривые пальцы. На руке у него была татуировка в виде змеи; ее голова, казалось, оторвалась от кожи, ловила воздух и шевелила языком. Моррис тоже изобразил омерзение и рыгнул. Она боялась того, что могло выйти из его рта, поэтому сосредоточилась на руке, прижатой к кирпичной стене.
— Произносить имя Макартура! «Я думаю, он мой папа», — передразнил он. — Думаешь, он твой отец? Так-то ты обращаешься с отцом, а? Должен признать, наглости этой девчонке хватает.
— Как? — спросила она. — Как я обращаюсь с ним?
Голова змеи пульсировала, раздвоенный язык мелькал меж растопыренных пальцев.
— Я расскажу тебе кое-что об этом жулике, — сказал он. — Расскажу тебе кое-что, чего ты не знаешь. Макартур должен мне денег. Так что если я увижу Макартура в этих краях, он у меня на карачках, блин, уползет. Пусть только проклятый ублюдок рискнет, да, пусть рискнет. Я выколю ему и второй глаз.
— У Макартура всего один глаз?
— Хи, блин, хи, — сказал Моррис. — Слушай, девочка, ты свое получила. Тебе преподали урок, а? Показали, на что способен нож?
— Надеюсь, ты не он, — сказала она. — Надеюсь, ты не мой папа. Я ненавижу тебя больше всех на свете. Я не хочу, чтобы ты ко мне прикасался. От тебя несет табаком и пивом.
— Я уже прикасался к тебе, — отрезал Моррис. — Мы все прикасались.
КОЛЕТТ: Но после этого, когда Моррис шел за вами, вы уже знали, что другие люди не могут видеть его, то есть вы должны были понять, что обладаете паранормальными способностями.
ЭЛИСОН: Видите ли, я была невежественна. Я ничего не знала о духовных проводниках. До встречи с миссис Этчеллс я и понятия не имела…
КОЛЕТТ: Настало время поговорить о ней, верно? О миссис Этчеллс?
ЭЛИСОН: Когда?
КОЛЕТТ: Сегодня вечером, если у вас хватит сил.
ЭЛИСОН: Может, сперва поедим?
Щелк.
Бедная Колетт, которой приходилось расшифровывать все это.
— Когда ты говоришь о Глории, — пожаловалась она, — я не могу взять в толк, жива она или мертва.
— Да, — согласилась Эл. — Я тоже.
— Но меня это беспокоит. Я должна во всем разобраться — для книги.
— Я рассказываю тебе все, что знаю.
Так ли? Или она о чем-то умалчивает? Щадит чувства Колетт в некотором роде или проверяет ее память?
— Эти кошмарные парни, — сказала Колетт, — все эти бесы из Олдершота. Я все время путаюсь в их именах. Составь мне список.
Элисон взяла листок бумаги и написала: «БЕСЫ ИЗ ОЛДЕРШОТА».
48 
