82 
Тут по лестнице поднялась нормальная пара.
— Привет? — крикнула им Сюзи так тепло, что они едва не скатились от страха обратно вниз. — Кофе? — пропела она. Пара капель из наклоненного кофейника растеклась по чертежам «Фробишера» поносной лужицей.
Элисон отвернулась. Ее щеки горели бордовым. Колетт бросилась к ней:
— Плюнь ты. Это же Суррей. У них мало геев и их легко расстроить.
Она подумала, если бы я была лесбиянкой, надеюсь, я бы выбрала подружку постройнее.
— Мы можем вернуться позже? — спросила Элисон. — Когда здесь появятся дома.
— На половину участков уже заключены предварительные договора, — холодно ответила Сюзи.
Колетт отвела ее в машину и выложила карты на стол. Это превосходный участок застройки. Она почитала и все выяснила. Удобная транспортная сеть, первоклассное медобслуживание и есть где провести досуг.
— Какой еще досуг? — возразила Эл. — Это поле. Здесь ничего нет. Никакого обслуживания, ни первоклассного, ни второсортного.
— Включи воображение.
— Всего этого даже на карте нет, правда?
— Со временем карту перечертят.
Она примирительно коснулась руки Колетт.
— Нет, я, напротив, к тому, что мне это нравится. Мне нравится жить нигде. Как скоро мы сможем переехать?
— Месяцев через девять, я думаю.
Элисон замолчала. Она предоставила Колетт карт-бланш в выборе места. Главное, подальше от моего старого дома, сказала она. Подальше от Олдершота. Подальше от ипподрома, от собачьих бегов, от военной базы, верфи, от стоянки грузовиков и специализированных клиник. Подальше от запасных путей и амбаров, от таможенных складов и пакгаузов; и чтобы рядом не было ни открытого рынка, ни закрытого рынка, ни ателье нелегалов, ни автомастерской, ни тотализатора. Колетт сказала, я думала, ты сможешь выбрать с помощью своего дара — возьмешь карту, помашешь над ней маятником. О боже, нет, возразила Элисон, если бы я так сделала, мы бы, наверное, оказались в море.
— Девять месяцев, — сказала она. — Я надеялась разобраться с этим побыстрее.
Она вспомнила о Дине, об Айткенсайде и обо всех остальных и задумалась, что будет, если Моррис притащит их домой и они засядут в Уэксхэме. Представила, как они бродят по кварталу и заявляют о своем присутствии: переворачивают мусорные баки, царапают машины жильцов. Соседям неведома природа ее ремесла, она смогла утаить от них, чем занимается. Эл представила шепотки за спиной. Представила собрание жильцов, которое устраивают раз в полгода. На нем обсуждались, мягко говоря, наболевшие вопросы: кто двигает мебель по ночам, почему ковер на лестнице обтрепался так быстро? Она представила, как они ворчат, говорят о ней, выплевывают злобные и мутные обвинения. А потом ее уговорят извиниться, хуже того — уговорят попытаться объяснить.
— Что ж, ничего не поделаешь, — вздохнула Колетт. — Если ты хочешь новостройку, быстрее у нас не получится. Если только мы не купим что-нибудь, что больше никому не нужно.
Элисон поерзала на сиденье.
— А почему бы и нет? Мы ведь не обязаны хотеть то же, что и все?
— Отлично. Если ты готова довольствоваться оригинальным маленьким домиком рядом с помойкой. Или участком рядом с шоссе, где машины шумят днем и ночью.
— Нет, такого нам не надо.
— Элисон, может, на сегодня хватит? Ты просто не в настроении, верно? Ведешь себя как ребенок.
— Извини. Все из-за Морриса.
— Отправь его в паб.
— Пыталась. Но он говорит, что здесь нет паба. Он все время болтает о своих приятелях. Похоже, разыскал еще одного. Не могу разобрать имя. Хотя, стой. Тихо, Кол, он сейчас появится.
Явился Моррис, шумный, наглый, возмущенный.
— Что, мы собираемся жить посреди чиста поля? Я не буду здесь жить.
— Погоди-ка, — произнесла Эл, — он сказал кое-что интересное. — Она замолчала, прижала руку к животу, словно настраивая Морриса. — Прекрасно, — сказала она, — если так, ты знаешь, что делать. Посмотрим, сможешь ли ты найти дом получше. Не ты, Кол, я говорю с Моррисом. Кстати, с чего ты взял, что я хочу, чтоб ты переехал со мной? Ты мне не нужен. Ты у меня вот где! Пшел вон!
Последнюю фразу она выкрикнула, глядя в лобовое стекло.
— Ш-ш-ш! Тише! — возмутилась Колетт. Она обернулась через плечо, чтобы убедиться, что никто на них не смотрит.
Эл улыбнулась.
— Я скажу тебе, Колетт, я скажу тебе, что нам делать. Вернуться и сказать той женщине, что мы берем самый большой дом, который у нее есть.
82 
