121 
О смерти Стивена Бенджамин отозвался с возмущением, крайне неодобрительно. Он не мог понять, как человек, имеющий столь много — во всех отношениях, — может добровольно покинуть мир, от всего отказаться. Сара попробовала упомянуть термин «депрессия», но для Бенджамина это был если не пустой звук, то нечто совершенно иное, что-то в контексте восклицания уставшего за день или потерявшего бумажник с сотней-друтою долларов человека: «Ох, у меня такая депрессия сегодня!». Не скажешь же ему голую правду: «Стивен жил под гнетом глубочайшего отчаяния в течение не одного года». Или, тем более: «Стивен влюбился в давно умершую женщину». Нет, такое сказать Бенджамину у Сары просто язык бы не повернулся. Подобное не говорят столь здоровым, разумным, серьезным людям. Значит ли это, что она не считала Стивена разумным и серьезным? Нет, не значит. Но здоровым она его не считала. Сара обдумала значения слова «серьезный». Кем бы Бенджамин ни был, он, бесспорно, серьезен. Посему юмор не его конек, как и неопределенность, неоднозначность. С этим человеком никогда не достичь той грани, за которой отношения становятся противоположными, добро и зло походя меняются местами. Если ей случалось отпустить в разговоре шуточку, которую Стивен понял бы с полуслова, то с Бенджамином каждый раз приходилось извиняться и объяснять, что это шутка.
Американец основательно обдумал все сказанное Сарой о Стивене, а на следующий день, как будто ничего и не слышал, спросил:
— Почему же все-таки Стивен так ужасно поступил?
Потеряв наконец терпение, она выпалила:
— Сердце у него разбилось, сердце! Есть такая штука внутри. Почему оно разбилось — другой вопрос, это сфера компетенции психиатров. Не все на свете излечимо. А Стивен жил с разбитым сердцем и не смог этого вынести.
Сара буквально слышала, как в голове Бенджамина ворочается мысль, что у серьезного человека не может быть никаких разбитых сердец.
— Извините, Сара, но такое объяснение для меня неприемлемо, — в таком виде эта мысль выплеснулась наружу.
— Это потому, что ваше сердце не разбивалось. — Она понимала, что это замечание Бенджамин ошибочно примет за шутку.
Он шутку эту переваривал довольно долго. Потом последовало:
— Я полагал, что вы и он… Когда я говорил, что завидую, я имел в виду Стивена.
— Нет. Мы с ним были просто друзья. — Сара слышала, что голос ее дрожит. — Поверьте, это все, что между нами было. Дружба.
Все.
Быстрый острый взгляд. Не поверил. Обнял ее, приголубил.
— Бедная Сара, — пробормотал Бенджамин ей в прическу. Поцеловал в щеку.
Она помнила другой поцелуй и потому сжалась, улыбаясь. Бенджамин тоже улыбнулся, отпустил ее. Они стояли на тротуаре. Еще не поздно, еще не село солнце, но в домах уже зажигались огни, намекая на человеческое присутствие за окнами, на человеческие отношения, на любовь. Ветер шумел в деревьях, под ногами шуршали опавшие кленовые листья с темными прожилками, похожие на отрезанные гусиные лапки. Сара подумала: «Сказать этому человеку, что я чувствовала, когда впервые увидела его — и он убежит от меня, как от сумасшедшей».
Они попрощались.
— До следующего года в Бель-Ривьере, — сказала Сара и, не дождавшись его реакции, спросила: — Вы не видели фильм «Прошлым летом в Мариенбаде»? О людях, помнящих события по-разному, каждый со своей колокольни, и о том, что произошло на самом деле. Люди обдумывали возможности, параллельные версии развития.
Бенджамин ответил сразу:
— Поверьте, Сара, я и минуты не забуду из того, что пережил с вами, со всеми вами. А фильм — я куплю кассету.
— Идея та же, что и в песне «Я это помню хорошо».
К ее облегчению, Бенджамин засмеялся и сказал, что действительно все помнит хорошо.
Примерно тогда же она получила письмо от Эндрю.
Дорогая Сара!
Я в Аризоне. Крутим кино о занудливом копе с золотым сердцем. Что его доконало, этого копа? Тяжелое детство. Я Вам о своем детстве не заикался. Это означало бы выбить себе фору, неспортивный прием. Как Вы думаете, у меня тоже золотое сердце? Во всяком случае, сердце у меня есть.
Живу с сестрой Сандрой. Настоящая сестра от настоящей моей матери. Сандра ушла от мужа, моего доброго друга Хэнка. Говорит, что у них, видишь ли, с ним ничего общего. Прожив двадцать лет вместе, сообразила наконец. Ей уже под пятьдесят, и она начинает жизнь с нуля. У нее милые детишки, целых трое. Живем среди песков и кактусов в двенадцати милях от Таксона. Койоты воют всю ночь напролет. Если ломается телевизор, мастер прибывает из Таксона в течение часа. Мне это не казалось странным, пока моя подружка Хелен из Уилтшира — из Англии — не сказала, что мы слишком много принимаем как должное. А она считает, что это здорово. Просто потрясно. Подружка — так я называю женщин, с которьти сплю. Моя сестра настаивает, чтобы я на одной из них женился. Интересно, почему люди, которым в браке не повезло, так стремятся надеть это ярмо на других? Я Сандре сказал, что скорее женюсь на ней самой, чем несказанно развеселил сестру.
121 
