очень нудно 
151 
Я притянул к себе эти души так же крепко, как и тебя, когда уносил на небо, и из преисподней мы взмыли вверх, попав в мощный поток небесного света, изливающийся на стены и на врата. И опять врата, которые я не видел со времен своего падения, были распахнуты настежь, и мы – один архангел и несколько миллионов человеческих душ – снова оказались стоящими в самой середине небес перед изумленными, смеющимися, указывающими на нас ангелами, окружившими нас огромным кольцом и криками привлекающими всеобщее внимание. Наконец небеса затихли.
Что ж, подумал я, пока все хорошо. Мы вошли. А человеческие души... Человеческие души увидели ангелов и преисполнились радости. О, не могу даже вспоминать этот момент без того, чтобы не пуститься в пляс и не запеть. Души ликовали, и когда ангелы принялись вразнобой и нараспев задавать вопросы и исторгать восклицания, человеческие души запели!
Вот уж действительно, небеса никогда не перестанут меняться. Я это понимал. Я понял это мгновенно. Ибо именно так и случилось. Эти души принесли с собой ту же способность, которой научились в преисподней, то есть создавать из незримого нечто желаемое, нечто, к чему стремились и чему в состоянии были посвятить свои помыслы.
И география небес мгновенно и поразительным образом изменилась. Там выросли башни, замки, особняки, те, что ты видел, когда я привел тебя туда, дворцы с куполами, библиотеки, сады и цветы, много цветов, – словом, те вещи, что ангелам никогда бы не пришло в голову принести на небеса... да, там было все. Деревья поднимались в полной красе, с неба изливались шепчущие, благоуханные струи дождя. Небо приобрело теплые тона, которые ширились и густели повсюду. Эти души взяли незримую ткань небес, чем бы она ни была – энергией, сущностью, Божественным светом, созидательной мощью Бога, – и в мгновение ока окружили всех нас чудными сооружениями, отображающими их любознательность, их представления о красоте, их желания!
Все, познанное ими на земле, принесли они на небеса, неустанно украшая их самыми любимыми формами!
Шок от увиденного был соразмерен тому, который я испытал во времена сотворения мира.
Никто не казался удивленным более архангела Михаила. Его потрясенный взгляд, казалось, говорил: «Мемнох, ты привел их на небеса!»
Но, прежде чем он исторг эти слова и пока души все так же стояли, сгрудившись, только начиная понимать, что могут двигаться и прикоснуться к ангелам и к вещам, которые сами нарисовали в своем воображении, возник Божественный свет. Свет этот поднимался и простирался из-за фигур серафимов и херувимов и ласково, деликатно ложился на человеческие души, заполняя каждую из них, выставляя напоказ все ее тайны, делая душу открытой, подобно ангелам.
Человеческие души плакали от радости. Ангелы запели торжественные гимны. Я запел с распростертыми руками:
«Господи, Господи, у меня Твои души, достойные небес, и взгляни, что они принесли на небеса, Владыка, взгляни на Свое творение, взгляни на души тех, кого Ты создал из мельчайших атомов, облек плотью, напитал кровью, а потом через преисподнюю возвел к Своему Престолу. Господи, мы здесь!
Владыка, это свершилось, свершилось! Я вернулся, и Ты позволил мне это».
И сказав более чем достаточно, я опустился на колени.
Пение делалось все неистовее; такие звуки не вынес бы ни один смертный. Гимны звучали со всех сторон. Человеческие души становились плотнее, зримее, пока не возникли для нас с той же ясностью, что и мы для них и друг для друга. Некоторые души, взявшись за руки, прыгали, как малые дети. Другие просто плакали и стенали; по лицам их струились слезы.
И тогда свет раздался во все стороны. Мы поняли, что Господь сейчас заговорит. Мы все разом затихли. Мы все были сыновьями Бога. И Бог сказал:
«Дети Мои. Чада Мои возлюбленные. Мемнох стоит рядом со своими миллионами, и они достойны небес».
Голос Бога прервался, и свет стал интенсивнее и теплее, и все небеса преисполнились терпением и чистой любовью.
Я в изнеможении улегся на небесное дно, уставившись в величавый небесный свод с прекрасным голубым пологом и вечно мерцающими звездами. Я слышал, как человеческие души снуют туда-сюда. Я слышал приветственные гимны и песнопения ангелов. Я слышал все и потом, в подражание смертному, закрыл глаза.
Спит ли когда-нибудь Господь? Не знаю. Я закрыл глаза и неподвижно лежал в лучах Божественного света, и после всех этих бесконечных лет в преисподней я снова был в безопасности и в тепле.
151 
