61 
На одно омерзительное мгновение я ощутил суету бактерий в кишечнике и смерть миллионов клеток мозга в процессе мышления. Я видел себя через гротескное увеличительное стекло: в один миг я был беспредельным, атомы моего тела неслись сквозь пространство со скоростью света в огромную черную топку на краю хаоса, а в следующее мгновение делался крошечным, бесконечно умирающим, ничтожной точкой во тьме, беспомощной и затерянной, неимоверно далекой от Бога.
Я покачнулся, потеряв привычные ориентиры, и в тот же миг все встало на места: ресторан, тусклый свет свечи на столике, запах мяса, красное вино в бокале. Заглянув в преддверие ада, я едва мог вспомнить свою тревогу. Отрезал еще кусок бифштекса и съел, ощущая первобытную радость насыщения. Да, я был избранным.
Я заказал фрукты, пирожное, еще вина, а под конец – кофе и бренди. Попросил у официанта газету и за четверть часа прочел «Ивнинг пост», с некоторым удовлетворением отметив, что труп в склепе еще не найден. Отчеты о «мертвом теле в водосливе» перекочевали на третью полосу, поскольку расследование буксовало, хотя Скотленд-Ярд продолжал над ним работать. Я поискал новости о том, что произошло прошлой ночью в пивнушке, и наконец наткнулся на сообщение – полдюжины строчек на четвертой странице под заголовком «Пламя унесло две жизни». Пожар, который разожгли мои спутники, чтобы скрыть улики, ввел полицию в заблуждение – по крайней мере, на время. Мне стало гораздо легче, я заплатил по счету, взял пальто, надел шляпу и направился на свою новую квартиру. Я шел вдоль реки, наслаждаясь беспечностью этих минут, тихим журчанием Кэм и окутывающей меня темнотой. Не ощущал ни малейшей усталости, хотя было поздно, а я не привык бодрствовать по ночам. Я решил, что дома займусь работой, но не успел переступить порог, как все мысли о книгах вылетели из головы. Едва я протянул руку и собрался включить свет, как меня остановил голос – до ужаса слабый, хриплый, но несомненно знакомый.
– Дэнни, не зажигай свет… это я.
Я моргнул, пытаясь привыкнуть к темноте, снял очки и разглядел слева от себя бледный бесформенный силуэт.
– Роберт?
Ответа не было – лишь такой же хриплый, еле слышный вздох.
– Роберт, с тобой все в порядке?
Снова этот призрачный звук, сопровождаемый шорохом и поскрипыванием со стороны кровати. Я еще не обвыкся в этой комнате, к тому же выпил больше обычного; пытаясь подойти к другу, впотьмах ударился о стол, потерял равновесие и чуть не упал, запнувшись о складку на ковре.
– Как ты нашел меня? У тебя неприятности?
Всхлип во тьме.
Наконец я добрался до Роберта и понял, что он полулежит на кровати, полностью одетый. Он коснулся моей руки – его ладонь была холодна как лед. Слабый запах лекарств исходил от одежды, смешиваясь с куда более сильным запахом виски. Я прижал его к себе, попытался согреть и успокоить, как ребенка; и отчаянно гадал, что же сказала ему Розмари. Это ее рук дело, я не сомневался, только она могла довести Роберта до такого состояния. Он всегда оставался жизнерадостным и практичным, твердо отстаивал собственные взгляды, но я уже понял: он не был сильным человеком. Один взгляд на то, что мне было позволено узреть в последние сутки, сокрушил бы его. А я сумел приспособиться, и впервые за все время нашего знакомства мы с Робертом поменялись ролями. Он цеплялся за меня, его дыхание было болезненным и неровным, и я укачивал его, стараясь успокоить и подбодрить. Что бы ни случилось, сказал я себе, Роберт не должен ничего заподозрить, не должен узнать правду о Розмари. Я еще не понимал, кого защищаю, его или ее.
Я баюкал его, шептал бессмысленные слова утешения, пока Роберт не расслабился; и все это время я мысленно прикидывал, как начать разговор.
– Немного перепил? Ничего, держись. Я сварю кофе.
Я поднялся без малейшего труда (глаза уже привыкли к темноте), прошел к раковине, зажег маленькую лампочку над ней. Налил воды в чайник и открыл дверь, чтобы пройти в маленькую кухню.
– Не уходи! – Голос Роберта дрожал.
– Все в порядке, старина, сейчас вернусь, – ответил я. – Сварю кофе. Вот увидишь, это тебя взбодрит.
Когда я вернулся, он кое-как взял себя в руки и уже сидел в одном из кресел спиной к свету. Шляпа лежала рядом на полу. Роберт выглядел так, словно недавно плакал. Даже в тусклом свете на его лице выделялись пятна, а руки, сложенные на коленях, подрагивали.
– Спасибо, старина, – с усилием выговорил он. – Ты вовремя пришел на помощь. Теперь со мной все в порядке.
61 
