очень нудно 
228 
— И мне — жениться на ней? — спросил Кетчум, поворачиваясь к Дэнни. — С какой это стати мне менять покой на жизнь с нею? Тебе бы понравилось, если бы женщина постоянно встречала тебя вот в таком состоянии?
— Это же правда! — стонала Норма Шесть. — Кетчум, иди, взгляни сам! Они всё показывают по телевизору!
— Ах, по телевизору! — повторил Кетчум, подмигивая Кармелле, что явно подвинуло Норму Шесть на последнюю грань терпения. — Раз это показывают в ящике, значит — самая правдивая правда.
И Кетчум, и Норма Шесть совсем забыли, где они находятся. Трейлерный парк «Опилочная аллея» хоть и назывался так, но был вполне ухоженным и добропорядочным местом. Их перепалку слушали матери, сидящие дома с маленькими детьми, слушали пожилые люди, вышедшие на пенсию, а также парочка оболтусов, решивших сегодня прогулять школу, о чем их работающие родители даже не догадывались.
Кетчум тоже не догадывался о том, сколько ушей слушали его «обмен любезностями» с Пам. Дэнни и Кармелла не были готовы к разнообразию мнений среди обитателей трейлер-парка. Эти люди все утро не отходили от телевизоров. Тонкие стенки трейлеров позволяли им переговариваться, комментируя события. Естественно, каждый имел свое мнение; не всем, но некоторым казалось, что они являются свидетелями разворачивающегося Армагеддона. И вдруг является этот известный горлопан Кетчум (а бывшего сплавщика в Эрроле знали практически все) и смеет сравнивать документальные репортажи с какими-то дурацкими сериалами. Да где он болтался все это время, если ничего не знает?
— Кетчум, ты что, вправду ничего не слышал? — спросил его старик.
Старик был тощим, сгорбленным. Невзирая на теплый сентябрьский день, он надел черные с красными полосами шерстяные охотничьи шаровары, которые едва держались на подтяжках. Скорее всего, верхняя часть тела у него не так мерзла, поскольку старик был в грязноватой белой майке.
— Никак ты, Генри? — спросил Кетчум.
Этого пильщика он не видел с тех самых пор, как в Париже сломали лесопилку, что было за несколько лет до бульдозера.
Генри поднял костлявую левую руку. На ней не было большого и указательного пальцев.
— Да, Кетчум, это я. Знаешь, что это? Это война на Ближнем Востоке, между мусульманами и евреями. Только началась она здесь.
— Она давно началась и не здесь, — возразил Кетчум. — Что вообще происходит? — рявкнул он, обращаясь к Норме Шесть.
— Спохватился! А я о чем тебе долдонила? — крикнула в ответ Норма Шесть.
— Атаки террористов, — объяснила молодая женщина с младенцем на руках. — Все аэропорты в опасности. Их закрыли.
Двое братьев-подростков, прогулявших школу, стояли босые, в одних джинсах и без рубашек.
— Сотни людей погибли. Может, даже тысячи, — сказал один из мальчишек.
— Они выпрыгивали из небоскребов, — добавил второй.
— Президент исчез, — сказала женщина с двумя маленькими детьми.
— А вот это хорошая новость! — обрадовался Кетчум.
— Да никуда он не исчез. Мотается на своем самолете между военными базами, — возразила Норма Шесть.
— Возможно, это сделали евреи, чтобы мы думали, будто это сделали арабы, — заявил молодой парень на костылях.
— Похоже, мальчик, у тебя не ноги хромают, а мозги, — сердито бросил ему Кетчум. — Христозапор! Я должен сам взглянуть в этот чертов «ящик»!
(Хотя Кетчум и обзавелся телефоном и даже телефаксом, он, наверное, оставался единственным жителем Эррола, у кого не было телевизора.)
Все потянулись на кухню Нормы Шесть. Кроме Кетчума, Дэнни и Кармеллы туда отправился и старый пильщик Генри, потерявший два пальца на левой руке, и обе молодые мамаши с детьми.
Парень на костылях поплелся к себе. Подростки остановились у сетки собачьего загона. Обменявшись любезностями с псами Нормы Шесть, один сказал брату:
— О! Новенький появился! Видишь того красавца с обкусанным ухом? Классно подрался.
— Я так думаю, он с котом сцепился, — высказал предположение брат.
— Там, наверное, был громадный котярище.
По телевизору снова и снова показывали момент столкновения самолета рейса 175 с южной башней Центра всемирной торговли и, конечно же, обрушение сначала южной, а затем и северной башни.
— Сколько людей было в небоскребах? А сколько копов и пожарных стояли на улице, когда порушились стены?
Вопросы Кетчума оставались без ответа. Время трагической статистики еще не настало.
228 
