Последние отзывы

  32  

Мы дошли до лодочного сарая, дерьмовой маленькой красной лачуги на краю озера. Полной комаров и мокрых купальников. Ничего нет хуже, чем пытаться надеть на себя мокрые плавки. Яйца наползают на живот. Мы выволокли коробку со снастью, пару удочек, свалили их в лодку и поплыли прямо на середину озера. Время было отличное, далеко за полдень, солнце искрилось на воде, все вокруг казалось вроде бы золотым, старик и я забросили свои лесы, он прикрыл глаза, потому что солнце отсвечивало от воды. Мы приглушили мотор, и теперь лодка едва ползла. Передвинув удочку, он присел рядом со мной на переднем сиденье.

– Люблю рыбалку, – сказал он. – Ни разу ничего не поймал, но все равно люблю.

– Это ритуал, – сказал я.

На одно мгновение мне показалось, что он меня не слышит. Он смотрел куда-то за горизонт.

– Ритуал? – переспросил он, по обыкновению слегка нахмурившись. Однако это было дружеское выражение. С оттенком озадаченности и обеспокоенности. Что заставило меня внутренне задрожать, как будто – ого – он не в своем уме. Я словно бы не к месту выскочил со своим объяснением.

– Я хочу сказать, что не имеет значения, поймаешь ты что-нибудь или нет. Главное, что тебя окружает. Садиться в лодку, быть на воде, компания, все такое. Это по-настоящему не имеет никакого отношения к рыбе.

– Ты так считаешь?

– Да, – сказал я. – У меня было такое же чувство, когда я ловил окуней с причала. Я стоял там целый день и снова и снова ловил одну и ту же рыбку. Со временем я даже стал узнавать ее в лицо.

Он потянул удочку, и леска потянулась из воды, с нее падали серебряные капли.

– Как ты думаешь, что случится, если я в самом деле что-нибудь поймаю? – спросил он.

– У тебя, наверное, будет сердечный приступ.

Я подумал, так ли уж здорово говорить такое кому-то, кто пробыл три месяца в клинике.

– Надеюсь, мне это не грозит, – сказал он.

Некоторое время все было тихо. Я чувствовал, как он обдумывает что-то.

– Знаешь, черт побери, ты получил очень хороший табель.

– Да, я прошел. Это огромное облегчение.

– Ты сделал большее. Твоя мама рассказала мне, что ты становишься первоклассным барабанщиком.

– Она это сказала?

– Буквально.

Она говорит, что я играю слишком громко.

– Мне она говорила другое. Хотел бы я однажды прийти и послушать тебя.

– Я буду нервничать.

– Пора привыкать к публике.

– Мне нужно некоторое время, чтобы разогреться, – сказал я. – Тебе потребуется терпение. И ты должен будешь меня поддерживать. И не слишком наваливаться, если я заиграю какую-нибудь дерьмовую песенку.

Он нахмурился.

– Жаль, конечно, но ты понимаешь, что я имею в виду.

– Я буду поддерживать тебя, – сказал он. – Всегда. Ты знаешь, что я раньше играл на банджо?

– Не может быть.

– Правда. Однако мне пришлось прекратить. Не мог больше брать аккорды.

Он посмотрел на левую руку, на изогнутые и трясущиеся пальцы, на которые упал во время войны люк резервуара.

– Так я слышал, у тебя есть девушка?

– Да. Она модель.

– У меня никогда не было девушки-модели. Хорошая девочка?

– Если ты ей нравишься…

– А ты ей нравишься?

– Да. – Я подождал минутку. – Что ты имел в виду? – спросил я.

– Ну, если бы меня спросили, ответ был бы, вероятно, «нет».

У меня заняло некоторое время, чтобы осознать сказанное.

– Почти, – уточнил я.

– В самом деле? – спросил он. – Мне пришлось ждать, пока я не попал в армию.

– Именно тогда ты и встретил маму?

– Нет, до твоей мамы я знал несколько других девушек.

– Ох.

– Была война, ты знаешь. В некотором роде особое время.

– Звучит довольно романтично.

– Так и было, только на странный манер.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал я.

– Может быть, и понимаешь.

Далеко – далеко через озеро я видел крошечное дерево, стоящее посреди равнины. Одно-одинешенько. Казалось, что там – другая страна.

Мы развернули лодку к солнцу; ветер изменился.

– Ты замерз? – спросил он. – У тебя мурашки.

– Нет, я в порядке.

– Хочешь вернуться?

– Нет, все хорошо.

Он затормозил лодку еще больше.

– Послушай, – сказал он. – Не хотел тебя тревожить, но есть кое-что, что я должен сказать. Мне жаль, что я был таким подлецом. Надеюсь, я не слишком тебя пугаю. – Он слегка пожал мне руку.

– Нет, – сказал я.

– Уверен?

– Совершенно.

– Потому что я чувствую себя не слишком хорошо. Веду себя как сукин сын, как говорили мы в армии.

  32