ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мечты о счастье

Накручено Но... читается легко и любовь-морковь >>>>>

Трудное примирение

Комментариев больше чем сам роман >>>>>

Музыкальный приворот. Часть 2

Ну, так себе! Много лишнего, очень много. Это сильно раздражает. Пишет автор не очень. Если убрать 70% лишнего... >>>>>

Проказница

Наверное, это самая тупая и не интересная книга, которую я когда-либо читала! >>>>>

Музыкальный приворот. Книга 1

Книга противоречивая. Почти вся книга написана, прям кровь из глаз. Многое пропускала. Больше половины можно смело... >>>>>




  41  

Энни вновь ощутила знакомую щекотку внутри – верный признак того, что на нее устремлены ледяные взгляды призраков.

«Я тебе покажу, Фастия, противная ты зануда, – усмехнулась она про себя. – Ты пожалеешь о своих словах».

Энни и Остра соскочили с лошадей и привязали их у ограды, за которой спали вечным сном мертвецы королевского рода Отважных. За оградой находился также небольшой алтарь, усыпанный свежими и высохшими цветами; там же стояли свечи – наполовину сгоревшие и целые, и чаши, от которых исходил запах меда, вина и дубового пива. Энни зажгла одну свечу, и обе девушки преклонили колени, чтобы произнести молитву. Свинцовые плиты были холодными и жесткими. Где-то поблизости гомонили сойки и вороны, и их голоса сливались в нестройный тревожный хор. Губы Энни шептали священные слова:

  • О святые, которые хранят моих предков,
  • Святой Андер – защитник, святая Дан, которая покоит их сон.
  • Пусть шаги мои будут легки,
  • Пусть предки мои спят или проснутся, согласно своим желаниям.
  • Благословите их, храните их,
  • Позвольте им узнать меня, пусть только во сне.
  • Сакаро, Сакараум, Сакарафум.

Закончив молитву, Энни схватила подругу за руку.

– Идем, – едва слышно выдохнула она.

Девушки проскользнули в огромный дом, где покоился прах дальних и ближних предков Энни. Там ее усопшие тетки и дяди устраивали полночные балы, а ее маленький братец Авьен играл в своей мраморной колыбели. Они обогнули колоннаду из красного мрамора, миновали украшенную бронзой арку, прошли через дворец меньшего размера, где нашли пристанище королевские кузены, которые, без сомнения, и после смерти продолжали предаваться своему излюбленному занятию – заговорам и интригам против августейших родственников. Наконец девушки оказались во внутреннем дворе, где могучие старые деревья бросали тень на каменные стены.

За многие годы Остра и Энни успели протоптать к гробнице тропинку, и по мере того как ноги их росли, тропа становилась все шире. Неистовые святые не жаловались на это, не поражали их лихорадкой или сыпью, и девушки считали, что мертвые на них не в претензии. Все прочие следы своего пребывания они тщательно скрывали – прятали циновки, сплетенные из виноградной лозы, за камень, который можно было с легкостью отодвинуть.

Однако Энни была уверена, что визиты их остаются тайной лишь потому, что такова воля Виргеньи. На протяжении двух тысяч лет она скрывала от посторонних взоров свою гробницу, открыв ее только Энни и Остре. И несомненно, королева не желала, чтобы о месте ее упокоения узнал кто-нибудь еще.

Опустившись на колени, Энни приблизилась к каменному саркофагу.

С того дня, как подруги впервые обнаружили гробницу, им не разу больше не удалось сдвинуть тяжелую крышку. Поразмыслив, Энни поняла: королева не хочет, чтобы она заглядывала внутрь, – и оставила всякие попытки.

И все же между крышкой и саркофагом по-прежнему оставалась едва заметная щель.

– Слушай, Остра, у тебя есть с собой стило и фольга? – спросила Энни, благоговейно дотрагиваясь до крышки.

– Энни, прошу тебя, не надо из-за меня навлекать на Фастию проклятие, – взмолилась Остра.

– А я и не собираюсь навлекать на нее проклятие, – отрезала Энни. – Но слегка наказать ее необходимо. Она становится невыносимой. Ни мне, ни тебе житья от нее не стало. Надо же, придумала – угрожать, что нас разлучит.

– Раньше она была совсем другой, – напомнила Остра. – Помнишь, как она с нами играла. Она была самой лучшей нашей подругой. Наряжала нас, делала нам прически, вплетала в волосы цветы.

– Это было давно. А с тех пор как Фастия вышла замуж, ее словно подменили. Теперь она нам не подруга, а надзирательница.

– Попроси у королевы, чтобы Фастия стала прежней, веселой и доброй. А наказывать ее не надо. Я не хочу, чтобы она заболела какой-нибудь страшной болезнью.

– Да и я не хочу, – пожала плечами Энни. – Страшная болезнь – это слишком даже для Фастии. А вот чирей на заднице ей не помешает. Или хотя бы несколько прыщей на ее хорошеньком точеном носике. Ладно, давай фольгу и стило.

Она взяла из рук Остры тонкий листок олова и железную палочку для письма, положила лист на крышку гроба и принялась писать:

«О великая королева, окажи мне великую милость, передай мою просьбу святой Цер, упроси ее снизойти к моему желанию. Пусть сестра моя Фастия никогда больше не обижает мою подругу Остру и пусть она вновь станет доброй, такой как была прежде».

  41