Но... читается легко и любовь-морковь
44 
– Да, Джон, я чувствую что-то в этом роде. Но я не лечу в пропасть. Я твердо стою на ногах.
– Да будет мне позволено заметить, сэр, каждого из нас подстерегает множество пропастей.
Несколько мгновений король пристально смотрел на своего верного слугу, затем губы его искривились в усмешке.
– Ступай, Джон. Подай моему брату вина.
– Да хранят вас все святые, сэр.
– И тебя тоже, дружище.
В спальню вошел Пафел, румяный молодой человек, говоривший с сильным деревенским акцентом. За ним следовал его новый помощник, Кент.
– Сегодня я не собираюсь облачаться в парадное одеяние, – непререкаемым тоном сообщил им король. – По крайней мере, сейчас я предпочитаю более удобный костюм.
И он раскинул руки, чтобы слуги могли снять с него халат.
– Как вам будет угодно, сэр. Осмелюсь заметить, сегодня день святого Тиффа, и, разумеется, цвета этого святого наиболее предпочтительны. Но сегодня также равноденствие, которому покровительствует святая Фесса, поэтому…
Под неумолчную болтовню Пафела слуги облекли короля в расшитые золотом черные рейтузы, красный шелковый, украшенный вышивкой в виде цветов, камзол с высоким воротником и мантию из черного горностая. Привычная процедура одевания благотворно подействовала на Уильяма.
«В конце концов, этот день ничем не отличается от всех прочих», – пришла ему в голову успокоительная мысль.
Он и не думает умирать, и для тревожных мыслей нет никаких оснований. К тому времени как туалет короля был завершен, руки и ноги у него перестали дрожать, и лишь смутная необъяснимая тоска, томившая Уильяма в последние несколько месяцев, по-прежнему шевелилась в глубине его души.
– Спасибо, джентльмены, – кивнул он головой слугам. Когда те удалились, король сделал несколько глубоких вдохов, словно собираясь с силами, и направился в Голубиный зал.
То было просторное, достаточно светлое помещение – настолько, насколько комната с каменными сводами может быть светлой.
Алебастровые стены сплошь покрывали гобелены и драпировки светло-зеленого и золотистого оттенка. Большие окна были широко распахнуты: какая нужда в узких бойницах – ведь если королевская армия позволит неприятелю ворваться за стены замка, битва все равно проиграна.
Едва заметное пятно на сверкающем чистотой полу напомнило Уильяму о событии, некогда случившемся в этом зале. Именно здесь более ста лет назад упал замертво Тизвальд Фрам Рейксбург, известный также под именем Волчья Шкура. Меч первого Уильяма Отважного, монарха, правившего тогда в Эслене, рассек врага до печенок.
Уильям благоговейно перешагнул через пятно. Роберт восседал в кресле – королевском кресле и делал вид, что читает молитвенник. Заметив брата, он вскинул голову и насмешливо произнес:
– Тебе не было необходимости так наряжаться ради встречи со мной, Уильям.
– О чем ты хотел поговорить со мной, Роберт? У тебя опять какая-то просьба?
– Просьба? Вот уж нет!
Роберт встал, лениво потянувшись своим длинным, тонким телом. Ему минуло всего двадцать зим, он был намного моложе брата и, чтобы подчеркнуть это обстоятельство, носил маленькие усики, козлиную бородку и коротко стриг волосы, что было в моде среди самых отчаянных придворных франтов. Его правильные черты нередко искажала кривая самодовольная ухмылка.
– Это ты должен просить меня, Уилм, – бросил он. – Просить, чтобы я рассказал тебе о том, что мне удалось узнать.
– И что же тебе удалось узнать?
– Вчера вечером я неплохо повеселился в обществе лорда Реккарда, досточтимого посла из Салтмарка.
– Представляю, что это было за веселье. Впрочем, мне нет никакого дела до твоих попоек.
– Ошибаешься. Как я уже сказал, мы славно развлеклись. Сначала пошли в «Кабанью бороду», потом в «Говорящего медведя», потом пересекли канал и отправились в «Дочь скупца».
– Впечатляющий поход, ничего не скажешь. Надеюсь, твой спутник остался жив? И благодаря твоим развлечениям мы не окажемся втянутыми в войну с Салтмарком?
– За посла не волнуйся. Он жив-здоров. Хотя, возможно, сейчас его мучают угрызения совести. Что касается войны… Но дай же себе труд меня дослушать.
– Я весь внимание, – кивнул головой Уильям, стараясь сохранить на лице непроницаемое выражение.
При всем желании он не мог доверять своему младшему брату и сейчас, как всегда, ждал от него подвоха.
– Помнишь жену Реккарда, очаровательное создание по имени Сеглаша? – продолжал Роберт.
44 
