70 
Публий Клодий с удовлетворением убедился, что умирающий Кир беспокоился понапрасну. Все было в норме, и не имелось никаких причин сомневаться, что величественное строение будет неколебимо стоять над отвесным обрывом. О, какое место для виллы! Ее горделивый и дерзостный вид еще заставит задохнуться от зависти Цицерона, этого интригана и сплетника, этого cunnus, осмелившегося воздвигнуть себе новый дом такой высоты, что тот заслонил в доме Клодия вид на Форум. О, он не раз проедет по Аппиевой дороге мимо лучшей в Италии виллы, делаясь в приступах безудержной злости зеленее лугов Лация!
Фактически проверка расчетов старого грека заняла мало времени, и Клодий мог уже к утру попасть в Рим. Однако ночь выдалась темной, безлунной, так зачем рисковать? Не лучше ли заночевать в собственном небольшом поместье невдалеке от Ланувия, а когда рассветет, отправиться в путь? Тамошняя челядь найдет, чем накормить хозяина и его свиту, а рабы, у которых всегда есть что-то в загашнике, позаботятся о себе сами.
С восходом солнца он уже несся по Аппиевой дороге в сторону Рима. Его подстегивало стремление поскорее увидеться с Фульвией, без которой он очень редко куда-либо выезжал. Но она занедужила, и Клодий гнал скакуна, а эскорт опечаленно поспешал за ним следом. Нет, без Фульвии Клодий делался просто невыносимым! Все это знали, но приходилось терпеть.
Через пару часов Клодий легким галопом проскакал мимо Бовилл, не обращая внимания на отпрыгивавших к обочинам хуторян, равно как и на их овец, лошадей, свиней, кур и мулов. День был базарным, но уже в миле от этого гудящего города не осталось никаких признаков обитания, хотя до Сервиевой стены Рима было всего тринадцать миль. Земля по обе стороны дороги принадлежала молодому всаднику Титу Сертию Галлу, у которого хватало денег, чтобы противостоять многочисленным предложениям о продаже этих роскошных пастбищ. В полях паслись красивые лошади его завода. Но великолепная вилла стояла так далеко от дороги, что ее не было видно. Единственной постройкой на дороге была небольшая таверна.
Впрочем, вдали виднелось что-то еще.
— Кто-то едет, их много, — сказал давний друг Клодия Скола, настолько давний, что они уже и не помнили, где сошлись и когда.
— Хм, — буркнул Клодий, взмахом руки приказывая своим людям посторониться.
Те мигом подались на обочину. Когда на дороге встречались две кавалькады, меньшая обыкновенно уступала путь большей, а к ним сейчас приближался приличный обоз.
— Наверное, Сампсикерам везет свой гарем, — пошутил Гай Клодий.
— Нет, — возразил, щурясь, Помпоний. — О боги, это же маленькая армия! На них кирасы!
В тот же миг Клодий узнал переднего конника. Марк Фустен!
— Дерьмо! — воскликнул он. — Это Милон!
Скола, Помпоний и Гай Клодий вздрогнули, лица их побелели, но Клодий пришпорил коня.
— Скорее! Гоним во весь опор! — крикнул он.
Двуколка с Фаустой, Милоном и Фуфием Каленом двигалась в середине процессии. Клодий, проносясь мимо, зло покосился на них и успел краем глаза заметить, что Милон высунулся и с ненавистью глядит ему вслед.
Поезд был длинным, но Клодий почти его миновал. Неприятности начались, когда он поравнялся с арьергардом охраны. Вооруженные конники пропустили первую четверку всадников, но потом развернулись и перегородили дорогу рабам. У некоторых из них были копья. Они тут же пустили их в ход, подкалывая чужих лошадей. Те мигом вздыбились, и несколько рабов Клодия упали на землю. Остальные, изрыгая проклятия, выхватили мечи. Клодий и Милон ненавидели друг друга, но эта ненависть была ничем в сравнении с взаимной ненавистью их слуг.
— Не останавливайся! — крикнул Скола, когда Клодий осадил скакуна. — Пусть будет что будет! Мы уже проскочили.
— Я не могу оставить своих людей! — разворачивая коня, крикнул Клодий.
Арьергард охраны Милона замыкали самые верные его прихвостни, бывшие гладиаторы Биррия и Эвдам. И как только Клодий привстал в стременах, чтобы скакать к своим людям, Биррия поднял копье, прицелился и метнул.
Листовидный наконечник копья воткнулся в плечо Клодия с такой силой, что выбил его из седла. Он упал на дорогу и опрокинулся на спину, вцепившись обеими руками в тяжелое древко. Трое друзей, спрыгнув с коней, подбежали к нему.
Не теряя присутствия духа, Скола оторвал большой кусок от полы своего плаща и свернул его в плотный ком. Он кивнул Помпонию и, когда тот выдернул копье, приложил тампон к ране. Гай Клодий с Помпонием, подхватив Клодия под руки, бегом потащили его к придорожной таверне.
70 
