20 
— Она любила его, — проговорила Эмили.
— А ты любишь меня, — подытожил Антон и сомкнул вокруг нее свои объятья. — Напрасно думаешь, что у тебя есть другой выбор, девочка. Ты просто останешься со мной. И это самое верное. И никуда я тебя не отпущу. Я не позволю вернуться тебе в родительский дом и рассказать обо всем своему братцу и его беременной женушке. Ты больше не Ферфакс, ты — Диаз. И не советую забывать об этом. А что касается «Ферфакс Инжиниринг», то у меня есть определенные планы насчет этой фирмочки. На свою беду, Джеймс Браунинг и Том воспользовались моими финансовыми рекомендациями, и теперь у меня появилась реальная возможность распорядиться с ними по-свойски: я просто заберу эту компанию себе. Так что в твоих интересах, дорогая моя супруга, остаться по эту сторону баррикад.
— Ты действительно поступишь так жестоко с Томом и дядей Джеймсом? — недоуменно прошептала женщина.
— Мой долг — довести дело до конца.
— Я не останусь с тобой! — метнулась из его объятий Эмили.
— Останешься… Останешься! — спокойно проговорил он. — Потому что, если ты уйдешь, всем Ферфаксам придется много хуже, чем я тебе только что расписал.
— Но зачем я тебе? Ты меня не любишь, — взмолилась она.
— Успокойся, Эмили. Этими глупыми вопросами ты опять доведешь себя до слез, — раздраженно отчеканил супруг. — Будет, как я решил. Это все, что тебе надлежит знать… Мне искренне жаль, что все так получилось. Я не собирался ничего тебе рассказывать. Теперь выходит так, что ты в курсе моих планов. Ты ни в чем не должна винить себя. Запомни это. От тебя ничего не зависит. Если любишь своих родных, не перечь мне. И это все, что ты способна для них сделать в этой ситуации… Ты меня поняла? — вкрадчиво спросил он супругу.
— Ты сумасшедший? — серьезно спросила она его. — Скажи, как мы можем быть вместе после всего того, что произошло сегодня?
— Очень просто, Эмили, — ответил Антон. Эмили еще раз растерянно посмотрела на него и продолжила упаковывать свои вещи.
— Да прекратишь ты это, Эмили?! — вновь прикрикнул на нее супруг и отнял дорожную сумку. — Все в самом деле просто. Разве этой ночью ты думала о своей родне? — спросил он, обняв ее.
Эмили запрокинула голову и прикрыла глаза. Он склонился поцеловать ее, но помедлил и спросил:
— Хочешь меня?
— Безумно, — выдохнула она, не разлепляя век.
— Все правильно. Так и должно быть, — удовлетворенно подытожил мужчина.
Антон положил ее на постель и, быстро раздев, принялся осыпать поцелуями ее тело.
— Эмили, почему ты не смотришь на меня? — тихо спросил он жену.
Она медленно открыла глаза.
— Что ты сказал?
— Я не требую от тебя притворства. Все кристально ясно. Мы хотим друг друга. Мы супруги. Ты родишь мне ребенка. Ведь именно для этого и создаются семьи. А все, что сверх этого, ты сама себе напридумывала.
— А если я скажу тебе «нет»?
— Твое тело всегда ответит за тебя «да», — беззлобно посмеялся над ней мужчина.
Горше этого наслаждения Эмили не доводилось испытывать.
Стоя через час после душа в одном нижнем белье, Эмили распаковала дорожную сумку. Оставшийся в постели Антон удовлетворенно наблюдал за женой. Подходил к концу первый день их семейной жизни.
Глава шестая
Гости прибывали на яхту Диаза.
— Эмили, — позвал свою жену Антон. Эмили обернулась.
Антон Диаз был одет в светлый льняной костюм. Выглядел непринужденно, вальяжно и в то же время элегантно. Пуговицы рубашки были расстегнуты на груди. Эмили подошла к супругу и положила ладонь на обнаженную часть груди.
— А я-то думаю, где ты прячешься… Гости уже начали собираться. Пойдем со мной, — взяв ее за руку, сказал он и повлек в салон яхты.
Ко времени ужина за огромным столом собралось множество народу. Семеро супружеских пар, а еще одинокие гости обоего пола. Запомнить имена всех присутствующих не представлялось возможным, ведь в общей сложности собралось около шестидесяти человек. Пришел и Макс.
Антон Диаз, сидящий во главе стола, представил всем свою молоденькую супругу.
Эмили чувствовала себя крайне неловко. Об исполнении роли хозяйки не могло идти и речи.
С момента их воссоединения на постели Антон был крайне обходителен и предупредителен со своей супругой. Он ни словом, ни действием не обидел ее, однако она не чувствовала себя больше возлюбленной новобрачной. В собственных глазах она сделалась пособницей одержимого жаждой мести человека.
20 
