30 
Глава 7
И хотя я позволила им забрать тебя у меня, ты всегда оставался в моем сердце…
Услышав этот глубокий и вкрадчивый голос, Лаура резко обернулась, захваченная иррациональным страхом, что богохульством вызвала самого дьявола. Но вместо Принца Тьмы, она увидела своего жениха, который стоял, прислонившись к косяку, и в его золотистых глазах отражались языки пламени, предупреждая, что, возможно, она играет чем-то еще более опасным чем огонь.
Пока на нем было только одеяло, он выглядел как восхитительный дикарь из каких-нибудь джунглей Мадагаскара. В брюках и рубашке он не стал выглядеть более цивилизованным. При отсутствии сюртука и шейного платка, которые могли бы сдерживать его мужскую силу, казалось, что она исходит от него бесконечными волнами. Его золотистые волосы были явно длиннее, чем полагалось по современной моде, и спускались ему до плеч, рубашка была распахнута у ворота. Лаура мельком взглянула ниже, и пожалела, что сделала это. Оленья кожа брюк идеально облегала его мускулистые ноги. Это точно были не "паучьи лапки" тех, кому приходилось набивать брюки опилками, чтобы они выглядели посолиднее.
И не только брюки.
Боль пронзила ей кончики пальцев. Взвизгнув, она уронила тлеющие останки письма и стала затаптывать их.
— Это был последний счет от мясника, — объяснила она, поднимая подол ночной рубашки, чтобы уберечься от рассыпающихся искр. — С ним трудно иметь дело, когда он не получает свои деньги к первому числу месяца.
Жених с живейшим интересом наблюдал за ее неуклюжим танцем.
— Скажи, ты отправляешь к черту всех своих кредиторов или только тех, кто настаивает на выплате?
Не желая отвечать, Лаура сунула в рот обожженные пальцы.
— Дай, я посмотрю твою руку. — Он стал пересекать комнату, и его лицо скрыли тени, делая его еще более массивным и угрожающим, чем он казался в комнате леди Элеоноры.
Сердце Лауры пропустило удар. Что, если Довер прав? Что, если она привела к ним убийцу или вора? Можно предположить, что он стал жертвой банды разбойников, но что, если он сам был таковым? Естественно, любой разбойник может себе позволить приобрести внешние атрибуты джентльмена. Возможно, он даже понял ее уловку и спустился вниз, чтобы задушить ее.
Сама того не замечая, она стала пятиться от него.
Он резко остановился.
— Если ты моя невеста, то почему ты ведешь себя так, словно боишься меня? — Он приблизился к ней, его лицо стало обиженным, словно она нанесла ему глубокую рану. — Я когда-нибудь причинял тебе боль или давал повод думать, что причиню?
— Пока нет. — Плечи Лауры ударились о каминную доску, фарфоровая ваза на ней закачалась. Он потянулся к вазе, чтобы удержать ее от падения, заодно отрезая Лауре путь к побегу. — Я имею в виду, что нет.
Она забыла об обожженных пальцах, когда он прикоснулся к ее щеке и стал водить загрубевшим пальцем по мягкой коже. И Лаура обнаружила, что вместо того, чтобы уклониться от его прикосновения, ей хочется раствориться в нем.
Его хрипловатый голос просто гипнотизировал.
— Если я был грубияном, поднимающим руку на женщину, то думаю, лучше бы ты оставила меня французам. Я вполне заслужил такую судьбу.
Лаура поднырнула ему под руку, ища убежище на залитом лунным светом диванчике около окна. Опустившись на подушки, она сложила руки на коленях.
— Я не боюсь тебя, — солгала она. — Я просто думаю, что это лучший способ избежать всяких неуместных вещей.
— Немного поздно беспокоиться об этом, учитывая, что у нас еще не было разговора, когда мы оба были бы полностью одетыми. — Его глаза заискрились смехом. — По крайней мере, не на моей памяти.
Лаура глянула на себя. Скромная ночная рубашка с кружевным лифом и высоким воротником скрывала гораздо больше, чем раньше ее мокрое платье. Странно, но распущенные волосы, рассыпанные по плечам, заставляли ее чувствовать себя обнаженной и выставленной на обозрение. Безусловно, только муж мог видеть их в таком беспорядке.
— Несмотря на твое состояние, — сказала она, — есть все еще условности, которые необходимо соблюдать.
Улыбка исчезла с его губ.
— Это та самая причина, по которой ты избегала меня весь день? Соблюдение условностей?
— Ты перенес ужасное испытание. Я подумала, что тебе нужен отдых.
— И сколько отдыха может вынести человеческое тело? По твоим словам, я то был в беспамятстве, то приходил в себя уже… — Он вытянул руку вдоль каминной доски и побарабанил пальцами по ее полированной поверхности. — Сколько точно это продолжалось?
30 
