очень нудно 
34 
– Что стряслось? – встревоженно спрашивает он. – Кимберли, детка…
Грегори гладит меня по голове, а я сижу потупившись и стараюсь взять себя в руки.
– Я, болван, напугал ее до полусмерти, – объясняет он. – Байками про лесных духов и детей, которых похищают эльфы. А тут еще во дворе что-то грохнуло.
Сэмюель бесстрашно раскрывает парадную дверь и выглядывает наружу.
– А-а! Я тоже хорош! Забыл убрать ведро с сарая. – Берет с вешалки дождевик, выбегает в ливень и возвращается с ведром. – Чтобы больше не гремело.
Я почти успокоилась, только плечи еще вздрагивают и не могу сдержать глупых всхлипываний. Почему я разревелась? Выставила себя круглой дурой перед такими милыми людьми, разбудила Сэмюеля! Может, это оттого, что в последнее время слишком много нервничаю?
– Бедная девочка, – отечески ласково бормочет Сэмюель. – Сразу видно, выросла вдали от леса. Нас сказками про эльфов не напугать. – Подходит и треплет меня по плечу.
Мне до того стыдно, что не знаю, как себя вести. Подняла крик, сижу вою, хоть и, можно сказать, живу как у Христа за пазухой. Во всяком случае, без особенных потрясений. А эти двое, изрядно побитые жизнью, стоят и утешают меня.
– Заварить каких-нибудь трав? – услужливо предлагает Сэмюель. – У меня много чего – и мята, и…
– Нет, спасибо! – Заставляю себя улыбнуться. – Прости, что сыграла тебе подъем. Это я… Даже не знаю… Может, еще толком не отошла от вчерашнего…
– Точно не надо трав? – с недоверием спрашивает Сэмюель. – И ничего другого? Успокоительного?
Как можно убедительнее качаю головой.
– Нет-нет. Пожалуйста, иди спать.
Грегори берет бутылку с остатками вина.
– Мы подлечимся вот этим успокоительным. Будешь?
– Можно, – бормочу я.
– Что ж, тогда я пошел. – Сэмюель грозит Грегори пальцем, но в глазах улыбка. – Смотри у меня! Прежде думай, а потом развлекай даму сказочками.
Грегори прикладывает руку к груди.
– Не беспокойся. Крик Кимберли послужит мне хорошим уроком.
Я краснею. В ушах еще не стих отголосок безумного вопля.
Сэмюель смеется.
– Ладно, спокойной вам ночи.
– Спокойной ночи! – в голос говорим мы.
Когда за ним закрывается дверь, Грегори разливает остатки вина по бокалам и садится передо мной на корточки.
– Неужели я так сильно тебя напугал? – спрашивает он с таким видом, будто готов искупить вину любым способом, каким бы я ни повелела.
Усмехаюсь.
– Конечно. В противном случае я бы не заорала как сумасшедшая.
– А я подумал, ты мне подыгрываешь, лишь притворяешься, что тебе страшно…
Подыгрываешь! Вспоминаю, каким спокойным тоном он рассказывал про дикаря, с каким интересом за мной наблюдал, и берет злость.
– А сам ты что, притворялся?
Грегори тихо смеется.
– Да.
– Значит, у Джаспера не было никакого друга-хобгоблина? – Пытливо всматриваюсь в его глаза.
– Разумеется, не было. Просто я недавно прочел одну книгу, Кейта Донахью. Там как раз про все эти страсти. Презанятная вещь, скажу я тебе.
Отпиваю немного вина и успокаиваюсь, хоть и делаю вид, что сержусь.
– Как же ты мог приплести сюда Джаспера? Он погиб. Разве так делают?
Лицо Грегори становится серьезным.
– Я – да, делаю. Ненавижу, когда из умершего человека лепят нечто невозможное: был-де ангельски чист, непорочен, вспоминайте исключительно хорошее – и только с траурными глазами! Я отношусь к Джасперу как к обыкновенному человеку, не как к мраморной статуе. Могу даже сочинить про него небылицу, если кажется, что из этого выйдет неплохая шутка.
Опаляю его строгим взглядом.
– Больше не надо таких неплохих шуточек, договорились?
Грегори ставит на стол свой бокал и, выпрямляясь, приподнимает руки.
– Договорились. Пожалуй, пора спать. Особенно тебе, чтобы получше успокоилась. Пошли, я провожу тебя до комнаты. – Уверенным жестом протягивает мне руку, я вкладываю в нее свою и вдруг снова чувствую себя маленькой девочкой. Младшим ребенком в семье, папиной любимицей, драгоценностью.
В моей комнате темно, только сквозь окно проникает размыто-тусклый из-за дождя фонарный свет. Грегори не зажигает лампу.
– Раздевайся и ложись, – говорит он. – Я отвернусь.
– Гм… – Растерянно останавливаюсь среди комнаты. Что он задумал?
Грегори выжидает минуту и спрашивает:
– Можно поворачиваться?
– Э-э… нет. – Торопливо стягиваю с себя джинсы, снимаю футболку и ныряю под одеяло. – Теперь – да. – Поднимаю голову и наблюдаю за своим ночным гостем.
34 
