очень нудно 
52 
Холт губами метался по прелестному лицу, вниз по шее, царапал кожу зубами и грубой щетиной. А его руки… Господи, руки были нетерпеливыми и беспощадными.
Сюзанна с трудом держалась на ногах, колени ослабли, рассудок затуманился от бешеной атаки. В отчаянии впилась ногтями в его спину, изо всех сил стараясь отползти от края, судорожно пытаясь вспомнить, что нравится мужчинам.
«Трепещет, как сорванная ветка, и натянута, словно струна». Холт подумал, что Сюзанна могла бы прекратить обороняться и дать себе волю в его объятьях. Но она держалась. Понимание того, что возлюбленная в состоянии не терять разума, тогда как он практически обезумел, навлекло своего рода злобное исступление. Холт сорвал и отбросил блузку прочь, потом толкнул Сюзанну на кровать.
— Черт тебя побери, я хочу получить все.
Тяжело дыша, схватил хрупкие запястья и прижал над головой.
— И получу.
Когда настойчивый рот снова атаковал ее губы, она застыла под решительной хваткой, а пульс зачастил, как у зайчишки.
Мужское тело походило на печь, горячая влажная плоть льнула к ней, заставляя Сюзанну содрогаться от истинного изумления. Твердые, как железо, пальцы все еще стискивали запястья, в то время как свободная рука бесчинствовала в беспощадном нападении. Сюзанна чувствовала ярость Холта, утопала в неутоленной неистовой страсти. Отчаянно пыталась глотнуть воздуха, хотела попросить подождать, дать передышку, но сумела только прерывисто всхлипнуть.
Ветер распахнул занавески, позволив сумраку вползти в комнату. Первые капли дождя застучали по крыше, словно стреляя в ставшие очень чувствительными уши, вторя сражению, затеянному Холтом. Снова загрохотал гром, еще ближе, как предупреждение о безрассудной мощи стихии.
Когда нетерпеливый язык добрался до нежной груди, Брэдфорд выдохнул горячий стон удовольствия. Здесь она была такой же сладкой, как летний бриз, и такой же опьяняющей, как виски. Пока Сюзанна извивалась под ним, он увлажнял и прикусывал тугие соски, теряясь в дурманящем вкусе и упругости, в то время как ее сердце неистово билось возле его рта.
И она жаждала его с равной силой. Холт ощущал, как бушует неодолимое возбуждение, улавливал страсть в рваных рыдающих всхлипах. Ее бедра выгибались дугой и вжимались в него, пока он не впал в безумие. Потом сполз ниже, прикусывая кожу, оставляя языком влажную дорожку, опаляющую жаром живот.
Теперь ее руки освободились, Сюзанна вцепилась в волосы мучителя, затем сорвала покрывало. Она не могла дышать. Надо сказать ему. Все тело пылало нестерпимой болью. Она хотела… Хотела…
Кто-то вскрикнул. Сюзанна услышала короткий горловой стон, затем поняла, что звук вырвался из собственного горла, и почувствовала, как изогнулась спина. Неведомые ощущения взрывались с ревом, заглушающим даже грохотавший в небе гром. Ошеломленно распласталась под Холтом, содрогаясь, когда он поднял голову и воззрился на нее.
Синие глаза потемнели, щеки пылали, как в лихорадке, тело вздрагивало толчками, даже когда ладони соскользнули с его спины и бессильно упали на разоренную кровать. Он и не представлял, какое впечатление произведет на него вид этого нежданного наслаждения на любимом лице.
Но твердо знал, что хочет большего.
И прежде чем Сюзанна пришла в себя, снова повел ее к вершине. Теперь она осознавала только немыслимый темп и нарастающую неотвратимую опасность. Дождь разошелся не на шутку, Сюзанна каталась с Холтом по постели, слишком захваченная происходящим, чтобы поражаться собственной жадности. Теперь и ее руки стали такими же грубыми и нетерпеливыми, как его, рот столь же беспощадным. Когда он стянул слаксы со стройных ног, легкий вздох выдал облегчение. Такими же беспокойными, как у него, пальцами она сдернула джинсовую ткань с его бедер, затем оба молниеносно прильнули друг к другу обнаженной горячей плотью.
Она жаждала его прикосновений, жаждала сама коснуться его. Одержимо стремилась обладать им. Жаждала забытья, бурного, неизведанного прежде голода, и это свирепое желание пожирало, будто дикий волк.
Теперь ни один из них не вспоминал о самоконтроле. Холт снова отправил Сюзанну на небеса, потом еще раз, и она взмывала и падала на сокрушительных волнах, каждая неистовее предыдущей, яростнее того, что он мечтал дать и стремился взять. Кровь вскипела в венах Холта, когда он проник в жаркое лоно, атакуя и овладевая, охваченный безумной спешкой и пылом. Возлюбленная вовлеклась в сумасшедшую скачку, длинные ненасытные пальцы впились в крепкие ягодицы.
52 
