очень нудно 
32 
Однако существовало нечто большее, некая тяга к нему. Даже во время их легкой перебранки этим вечером он волновал её. Но Гаррет не подарил ей тот, определенный взгляд, обещавший совершить грешные вещи с её телом, — этого взгляда из-за которого она потеряла голову, не было.
Она опасалась, что ради мужчины такого типа как Гаррет, женщины совершают безрассудные поступки, принимая опрометчивые решения. Он и её заставлял думать:
«Обеты целомудрия? Какие обеты?»
В ту ночь на болоте, когда она оказалась близка к тому, чтобы позволить ему взять себя, Люсия впервые в жизни испытала оргазм с мужчиной. Неудивительно, что она постоянно думала о МакРиве — он довел её до кульминации.
Конечно. Естественно, она хочет испытать это снова.
Одно только воспоминание о том, как его глаза горели вожделением, заставляло её сердце учащенно биться. Она видела его почти полностью обнаженным, на нём были только джинсы спущенные до колен, и, безусловно, заметила его мощную эрекцию. И если даже у неё и оставались некоторые колебания по поводу влечения к Гаррету или опасения из-за её прошлого, то этот и прочие страхи он заставил забыть своими поцелуями через трусики, поцелуями от которых поджимались пальцы на её ногах.
Сейчас её соски напряглись, упираясь в ночную сорочку, а дыхание участилось. Люсия стала влажной для него, до боли готовой для большего.
Она легла на живот, от чего желание возросло настолько, что она подскочила и перевернулась обратно. Уставившись в потолок, Люсия поняла, что уже не в состоянии с этим бороться.
Её рука медленно скользнула в трусики.
Что-то разбудило Гаррета, завладев им до предела. Это было странное чувство, словно воздух потрескивал от электричества. Хотя ничего нового и удивительного он в этом не увидел: молнии здесь, в этом странном месте, сверкали непрерывно, подобно небольшим взрывам.
Несколько молний ударили так близко, что вся усадьба вздрогнула, с потолка посыпалась пыль — верный признак того, что здание построено очень давно. Между ударами молний, он слышал крики валькирий, гул телевизора и бойкую музыку видеоигры, напоминавшую забивание гвоздей в шифер.
Обычное дело. Настоящим испытанием для Гаррета было другое: он чуял Люсию каждую минуту, слышал её голос, мог подслушать её шепот той светящейся извращенке.
— Я чувствую, он становится сильнее, чем когда-либо прежде, — говорила Люсия этим днем.
Кто?
— Тогда я только рада, что у нас есть запасной план, — отозвалась Реджин.
Запасной план чего?
— Все зависит от того, отыщем ли мы его. Если для этой битвы мне придется зайти внутрь, то хочу быть в состоянии вернуться.
Отыщем что? Куда, проклятье ада, она собирается?
— Сколько у нас есть времени?
— Возможно, год. Прежде, чем они придут…
Прежде — кто или что — придет? Что имела в виду Люсия?
Это сводило его с ума, но она не появлялась, не важно, как громко он звал. Самая таинственная девушка, которую Гаррет когда-либо знал, и её тайны день ото дня только приумножались.
Внезапно он учуял аромат… её желания? Он почувствовал его в воздухе, распознал, сопоставив с ней.
Толчок к пониманию.
Нет, этого не может быть. Она не могла…
Глаза Люсии медленно закрылись, когда её пальцы проникли в трусики, коснувшись влажной плоти.
Задыхаясь, она прикоснулась к набухшему клитору, фантазируя о теле МакРива. Молния уже била непрерывно. Еще раз коснулась, представив его бедную, пробитую стрелами грудь, состоящую из одних мускулов. Потерла быстрее… быстрее…
Его тело, сужающееся к бедрам. Она застонала. Эта дорожка темных волос, ведущих к его члену…
— Лауша! — проревел он.
Она подскочила на кровати, отдернув руку. Он не может знать… конечно, нет.
— Иди ко мне!
Он знал!
О боги, что мне теперь делать?
Её сестры уже подозревали, что их интерес обоюдный.
Что делать?
Её глаза пробежались по комнате.
Когда он выкрикнул её имя снова, Люсия вскочила с кровати и схватила одежду из шкафа.
Поспешно покинув комнату, она крадучись спустилась в подвал.
Как только она вошла, ликан успокоился. Словно пойманное в ловушку животное, которым он и являлся, Гаррет следил за каждым её движением.
— Что с тобой? — требовательно спросила она, приблизившись к клетке. — Почему ты продолжаешь взывать ко мне? У меня нет власти освободить тебя.
32 
