ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Королевство грез

Очень скучно >>>>>

Влюбленная вдова

Где-то на 15 странице поняла, что это полная хрень, но, с упорством мазохостки продолжала читать "это" аж до 94... >>>>>

Любовная терапия

Не дочитала.... все ждала когда что то начнётся... не понравилось >>>>>

Раз и навсегда

Не понравился. Банально, предсказуемо, просто неинтересно читать - нет изюминки. Не понимаю восторженных отзывов... >>>>>

Легенда о седьмой деве

Очень интересно >>>>>




  97  

— Ты так давно не был в гареме, что уже успел забыть?

Кантаридин, хорошо известный под названием «шпанская мушка», достаточно часто использовался наложницами для усиления желания. Однако это средство обычно смешивали с какими-нибудь другими ингредиентами, иначе вместо возбуждения оно вызывало смерть.

— Это невозможно, — убежденно произнес Рамиэль.

— Возможно, уверяю тебя.

— Но как?

— Кекс был нашпигован кантаридином. Мухаммед дал Элизабет рвотное, чтобы очистить ее желудок. Если бы он не поторопился, она бы умерла.

Если бы Мухаммед не впустил в дом Эдварда Петре, ее бы не отравили.

— Эдвард Петре будет все отрицать.

— А ты уверен, что это был ее муж?

— А ты предлагаешь мне во всем обвинить Этьена? — резко возразил Рамиэль.

— Ты уверен, что яд предназначался для Элизабет? — спокойно продолжала графиня.

Корзина с лакомствами. Кекс был приготовлен для сыновей Элизабет. Никто не знал о том, что она собиралась навестить своих сыновей, кроме него самого и его слуг. Рамиэль внедрил в дом Петре своего шпиона; может, Эдвард сделал то же самое?

Мухаммед. Он знал, что от шпанской мушки нет противоядия. Единственное, что могло спасти человека от передозировки, было рвотное, причем принятое немедленно. Однако корнуэлец прекрасно знал и другое — что это средство тоже не всегда действовало. Шпанская мушка возбуждала так же легко, как и убивала. Доза, усиливающая желание, не очень отличалась от той, что вызывала смерть.

— Я не думаю, что в этом замешан кто-то из моих слуг. Но уверяю тебя, если это так, то я очень скоро узнаю, кто этот мерзавец, — угрюмо пообещал Рамиэль.

Он осторожно поднялся с кровати.

— Куда ты идешь?

— Хочу найти предателя.

— Ты же сказал, что не оставишь Элизабет.

Рамиэль не смог скрыть горечи.

— Тебе лучше удается защищать ее.

— Я не смогу помочь ей, когда она проснется, Рамиэль.

Он остановился.

Какое-то количество яда по-прежнему оставалось в организме Элизабет. И несмотря на то что к моменту ее пробуждения все самые страшные мучения останутся позади, она по-прежнему будет страдать от сильного желания.

Тут Рамиэль почувствовал, что его мужское естество невольно напряглось. Он ненавидел себя за свою слабость. И в то же время он понимал, что, когда Элизабет проснется, ей понадобится мужчина. Ей будет нужен лорд Сафир. И он больше не подведет ее.

Кэтрин видела, как ее сын смотрел на Элизабет. Лицо Рамиэля — точная копия его отца — выражало смесь горечи и нежности. В груди графини стало тесно от охвативших ее сладких воспоминаний и горького сожаления. О любви, которую она познала. О том, что могло бы быть, и о том, чего уже никогда не будет.

— Рамиэль.

Бирюзовые глаза ее сына были такими ясными, когда он повернулся к ней, что ее сердце невольно сжалось.

— Будь нежным с ней.

На губах графини появилась лукавая улыбка.

— Только не слишком.

Выходя, Кэтрин осторожно закрыла за собой дверь.

Казалось, еще вчера он бегал в коротеньких штанишках, очаровывая всех служанок своими бирюзовыми глазами, белокурыми волосами и смуглой кожей. Каждая из них боролась за право покормить маленького Рамиэля и поменять ему пеленки.

Если бы она осталась в Аравии, ее сын стал бы любимцем гарема. А она была бы… фавориткой шейха. Со временем ее мысли занимали бы лишь пустые разговоры да ежедневный страх, что другая женщина может занять ее место. Женщина с темными волосами и смуглой от рождения кожей. Женщина, которая сможет легко подчиниться миру мужчин и будет счастлива оказаться в золотой клетке и муслиновых покровах, скрывающих внешность. Женщина, которая, забыв о своих заветных мечтах, будет довольствоваться лишь физической любовью.

— Мадам.

От неожиданности сердце Кэтрин чуть не выпрыгнуло из груди. Из темноты, подобно привидению, выступил человек, чью голову покрывала чалма. Это был единственный живой фантом из ее прошлого, от которого она давно отказалась.

Сожаление сменилось гневом. Она предпочла отказаться от красот Аравии, чтобы не стать ее рабой. В то время как корнуэлец, стоявший сейчас перед ней, добровольно погряз в арабских традициях, искалечивших ему жизнь.

— Это ты положил яд в кекс, Коннор?

Ни одна черточка не дрогнула на его лице.

— Вы знаете, что это не так.

— Мне кажется, что чем старше я становлюсь, тем больше я начинаю во всем сомневаться. Ты утверждал, что Элизабет Петре — коварная шлюха, желающая разрушить жизнь моего сына. Ты требовал от меня, чтобы я вмешалась в судьбы людей, нуждающихся в любви.

  97