57 
— Чтобы я притворялась твоей невестой.
— А ты без возражений согласилась.
— Я согласилась только пойти в больницу — и всего один раз, — напомнила она.
Но он, конечно, ничего не забыл и подхватил:
— Я уже решил, что ты передумала, когда вдруг, опоздав на сорок пять минут, ты пришла. Даже безумно злясь на тебя, я считал, что для виду нужно подойти и поцеловать тебя в щеку.
— Но ты поцеловал… — Сабина осеклась. О небо, лучше бы она промолчала.
— Я поцеловал тебя в губы, в твои прекрасные губы. — Йорк решил, что вполне может закончить фразу за нее. Конечно, в том, что и она начала вспоминать все, он усмотрел поддержку! Да разве он нуждается в поддержке? Нет, сказала себе Сабина, она окончательно сошла с ума! — И, — продолжал Йорк, глядя ей в глаза и не позволяя отвести взгляд, — когда я неожиданно не смог устоять, я понял, что совсем не хочу прерывать поцелуй.
Ее глаза полезли на лоб. Что он сказал! Что он имеет в виду?
— Н-ну… ты… э-э… истинный мужчина, — только и смогла выдавить она.
Йорк покачал головой.
— Не в этом дело. В присутствии моей бабушки?..
— Дело не в этом, — согласилась Сабина. — Но ты был злой как черт, когда мы вышли из больницы.
— А почему я не должен был злиться? Я приглашаю тебя поужинать со мной. А ты заявляешь, что ужинаешь с другим!
— Ты только предложил купить мне сэндвич!
— Я имел в виду — поужинать со мной.
Сабина смотрела на него, с трудом веря в то, что он ей говорит, — и ей не хотелось прерывать разговор. Не сейчас. Только не сейчас. Пока атмосфера вокруг не слишком накалится… Как бы там ни было, Йорк не должен догадаться о ее чувствах к нему. И однако он говорил так, словно не желал, чтобы она встречалась с кем-то другим… с кем-то ужинала.
— Наша… э-э… «помолвка»… была чисто платонической, — решила напомнить ему Сабина.
— Разве? — спросил Йорк.
И когда она вспомнила — о, как она могла забыть? — что почти обнаженная лежала в его объятиях, лицо ее залилось краской.
— Должна была быть, — как можно скорее проговорила Сабина.
— Но я тебя поцеловал и не хотел останавливаться, — признался Йорк, а Сабине захотелось, чтобы и сейчас он поцеловал ее или хотя бы обнял, потому что никогда еще так не уходила земля у нее из-под ног и никогда еще она не чувствовала себя более уязвимой.
Она жалела, что он сидит там, откуда ему хорошо видно ее лицо. Но и отпускать его она не желала — не сейчас… и никогда. Поэтому Сабина встала и прошла к окну, чтобы расправить несуществующую складку на шторе. И сразу сердце ее затрепетало, когда Йорк почти бесшумно встал и подошел к ней, взял ее за плечи и развернул к себе.
Сабина заглянула в его темные проницательные глаза и тут же опустила взгляд. Она ничего не прочла в его глазах, но испугалась, что это сможет сделать он.
— Ты вся дрожишь, — услышала она его шепот. Йорк держал ее за плечи. Сабина попыталась высвободиться, но он не отпустил ее. Ее страх куда-то исчез, когда Йорк ласково сказал: — Я тебе не сделаю ничего плохого. — И добавил еще мягче: — Разве ты не знаешь, что ты значишь для меня?
Сабина задрожала еще сильней. Ей очень хотелось посмотреть ему в лицо. Но ей и раньше не удавалось ничего увидеть, к тому же она боялась, что Йорк по выражению ее лица поймет, как важно для нее его признание. Поэтому она не подняла голову.
— Дорогая, дорогая моя Сабина! — Йорк вдруг притянул ее и прижал к себе так, что она оказалась в кольце его сильных рук. Он не пытался ни притянуть ее лицо к себе, ни поцеловать ее, но словно наслаждался ее близостью. Как будто ему — как и ей — хотелось, чтобы ее голова лежала на его груди. — Ты не боишься меня? — спросил он чуть погодя. — И того, что происходит между нами?
Земля снова ушла у нее из-под ног — да, что-то происходит… Но Йорк сказал только: «Разве ты не знаешь, что ты значишь для меня?» А это очень мало или… Сабина не осмеливалась думать дальше. Ей надо было услышать от него более определенные слова.
Сабина сделала вдох и, собрав все свое мужество, спросила напрямик:
— А что между нами, Йорк?
— Искренность, — ответил он. — С этого момента — только искренность.
Она застыла в его объятиях:
— Ты считаешь, я была неискренней?
— Не ты — я, — твердо сказал Йорк. — Твоя честность видна с первого взгляда, и тогда, около больницы, я безоговорочно поверил тебе — когда ты сказала, что вернешь мне кольцо по первому слову твоей подруги. Но я, Сабина, был более чем нечестен, скрывая от тебя письмо. Меня извиняет только то, — он сделал паузу, а потом тихо закончил, — что еще больше я обманывал самого себя.
57 
