29 
— Ну-ну!
— Что — ну? Хочешь сказать, что все эти притянутые за уши идеи и невнятное обещание откровений произвели на тебя впечатление?
— Я хочу услышать твоё мнение. Так-таки и нет ничего?
— А что там может быть? Эта женщина знает историю на уровне бабушек с лавочки, читательниц альманаха «Популярная эзотерика»! Помнишь, у Реформатского было — о народном языкознании, когда, нахватавшись верхушек, происхождение слов устанавливают по формальному созвучию. Славянин — славь-ян-инь, крестьянин — крест-ян-инь. Ведь это бред одного уровня: все языки — от русского, а вся литература — от женщин, да? Ужас! Ужас!
— Разумеется, то, что нам изложили сегодня, сильно отдаёт бредом.
— Но?.. Ты веришь, что после того, как мы подпишем договор кровью, нам сообщат истину?
— Не то чтобы я поверила… Саш?
— Это, конечно, подозрительно. Но, Оль, ты список преподш помнишь? Весь цвет, без дураков. Хочешь сказать, они все идиотки?
— Кстати, что там с расписанием… — Ольге понадобился тайм-аут, и она потянулась за ноутбуком. — Оно уже должно быть в локалке, сейчас посмотрю.
Ольга вывела на экран табличку.
— Так, ну хорошо, ну замечательно… «Мифотворчество и создание миров», Евгения Максимова.
Вы читали этот её сериал про страну Видахаль? Первые книги три — отлично, но дальше же невозможно. Все герои желудочно озабоченные, ищут, где бы пожрать, а пожрав, хохочут, запрокинув голову. Они все у неё так, я проверяла. Хохочут и хлопают себя по коленям!
— Милая, — Катя пожала плечами, — она же у нас не литературное мастерство читает, а создание миров. Этот Видахаль снёс крышу целому поколению. В него подростки играют, за сэра Артурa все девочки в моей юности хотели замуж, а все мальчики мечтали о леди Лис.
— Да, не поспоришь. Ладно. «Сексуальность автора — сексуальность текстов», Лайза Радова. И где там секс? Она же интеллектуал и трудоголик. Несколько колонок о моде, минимум две большие статьи в месяц, лекции какие-то вечно читает. Когда?..
— Помнишь её вчера? — поинтересовалась Агафья. — В синем шелковом платье с декольте до пояса? На квартеронку похожа: огромные глаза, рот большой, пухлый, ноздри, прости господи, трепещут…
— И потом, — вступилась за Радову Сашка, — она три года вела еженедельную колонку о порнографии в искусстве. Ты бы смогла написать о сексе что-нибудь новенькое сто пятьдесят раз, а?
— Ну, — Ольга явно сдавалась, — это не мешки ворочать. Писать — не заниматься.
— А тебя что, нужно учить заниматься? — изумилась Агафья.
— Убедили. — Ольга давно выпустила пар, но из упрямства не сдавалась. — «Позитивное мышление — залог продаж», ИванОва.
__ ИвАнова, — немедленно откликнулась Катя.
Тут неожиданно возбудилась Сашка:
— Вот этого никогда не пойму. Знаете, я даже читала один её роман, шестидесятый, если не ошибаюсь. Меня, видите ли, интересуют механизмы успеха…
— Мы заметили…
Сашка проигнорировала подколку:
— Так вот, я не смогла. При всей литинститутской выучке дочитывать любой текст — не осилила. То, что герои картонные и косноязычные, что на детективную линию она положила — бог с ним. Но в конце начался полный мексиканский сериал, паралитики исцеляются, чуть ли ни мёртвые воскресают. Она явно вырвалась за пределы здравого смысла и унеслась в стратосферу…
— …Как Гребенщиков, — заметила Агафья.
— Чтоооо?! — переспросила потрясённая Ольга.
— Помнишь у него — «прыг, ласточка, прыг»?
— Прыг, а в лапках топор…
— Именно. Это тоже за пределами здравого смысла. Он уже давно просветлённый, ему плевать. И Джульетта в некотором роде гуру.
— Издеваешься, — с облегчением сообразила Ольга.
Катя задумчиво погладила по спинке металлическую собачку, украшавшую пустую пепельницу:
— Определённо в этой теории что-то есть…
— Так и вижу её с топором.
— И БГ в золотом платье.
Девушки не выдержали, рассмеялись, и напряжение этого нелепого дня понемногу покинуло их.
Глава 5
Неправильно поступают и те, которые тащат домой внутренности трупов своего издохшего скота, вносят их в кухню, протаскивая их над порогом двери в кухню, кладут внутренности на сковороду и поджаривают на огне, полагая, что от этого мучаются ведьмы, наславшие смертельную порчу на скот.
В городе Мерзебурге Констаниской епархии один юноша был настолько околдован, что не мог иметь полового акта ни с какой женщиной, кроме одной. В присутствии нескольких лиц, он рассказывал, что хотел бы избавиться от неё, бежать и поселиться в других странах, но ночью вскакивал и поспешно, то бегом, то как бы летя по воздуху, возвращался к ней.
29 
