65 
– Нет, благодарю вас, я не пью, – бросила она через плечо.
Он склонился к ней настолько близко, что от его дыхания у нее затрепетали волосы на виске.
– Вот это правильно. Мы ведь не собираемся расшатывать наши моральные устои, не правда ли, мисс Сноу?
Люси обернулась, глядя в упор на эти изменчивые карие глаза под маской, в которых плясали озорные искорки. В ее душе боролись надежда и ярость. Она готова была обрушиться на него с горькими упреками, но телохранитель быстрым движением прижал к ее губам край бокала. Их глаза разговаривали, пока она пила опьяняющий напиток.
Морису не нужно было шампанского. Он и так был опьянен счастливой близостью Люси.
Смущенно улыбаясь, он вращал тонкую ножку бокала.
– Мне необходимо было заставить вас молчать, пока вы не выдали меня, но я побоялся, что поцелуй может вызвать скандал в этом зале.
– Так вот почему вы так настойчиво потчевали меня шампанским! – Легкий тон Люси противоречил отчаянному стуку ее сердца. – Но вы должны помнить, что ослабленная нравственность приводит порой к очень опасным последствиям.
– Да, безусловно. Вопрос только в том, для кого опасным: для вас или для меня?
Он раскинул руки и усмехнулся, как бы предлагая ей разделить с ним риск. Люси помедлила, а затем сделала шаг навстречу его объятиям. Морис закружил ее в стремительном вальсе с грацией, которой его наделила бесстрастная природа, не желающая ничего знать об условностях человеческого общества.
Пестрая мозаика пола кружилась под их легкими ногами, как палуба сказочного корабля. Люси всем существом отдалась во власть чарующей музыки вальса Штрауса и чудесного ощущения сильных и нежных рук Мориса.
– Где это вы научились так прекрасно танцевать? – задыхаясь, спросила она.
Он улыбнулся своей загадочной улыбкой, которая сводила ее с ума.
– Человек моей профессии должен обладать многими талантами.
Счастью Люси не было конца. Она впервые словно бабочка выпуталась из тесного плотного кокона, который заглушал для нее все звуки и краски мира. Каждое ощущение становилось более значительным. Знакомая мелодия вальса «Сказки Венского леса» звучала в ее душе по-новому. Девушка испытывала радостное возбуждение от выпитого шампанского, от ловкого согласованного скольжения их легких тел, от волнующего прикосновения бедер Мориса, когда он, крепко прижав ее к себе, кружил Люси в сложном повороте.
Она вскинула голову, смело отвечая на жгучий призыв страсти в его глазах.
Уголком глаза Люси успела заметить, что остальные танцоры расступились, оставляя простор для их неистового полета. Многие, подобно ее отцу, все еще считали вальс греховным танцем, верхом развращенности и ожидали, что церковь наложит на него свой запрет. Люси сознавала, что они обращают на себя внимание. Понимала, что, наверное, общество смотрело на ее безрассудную мать точно с таким же боязливым восторгом. Но сейчас ей было безразлично мнение света. Она думала лишь о человеке, который держал ее в своих объятиях.
Все взоры ошеломленных гостей были прикованы к очаровательной паре. Трудно было поверить, что эта оживленная раскрасневшаяся девушка, так непринужденно кружащаяся в объятиях стройного незнакомца, и всегда сдержанная, даже холодноватая дочь адмирала Сноу одно и то же лицо.
Щеки Люси лихорадочно горели, ее огромные серые глаза сверкали. Когда она склоняла голову к своему партнеру, на правой щеке появлялась нежная ямочка. Молодые люди были не в состоянии оторвать от нее глаз. Они и не подозревали, что Люсинда Сноу такая прелестная девушка. Они угадывали в чертах ее лица некий вызов расхожим представлениям о красоте. Ее тонкая красота была классической, такой же несвоевременной, как и ее откровенное восхищение человеком, который слишком близко прижимал ее к себе.
– О Господи! – выдохнула изумленная Сильвия, с восторгом всматриваясь в элегантного и грациозного партнера Люси. – Кто этот потрясающий танцор?
– Не имею представления. – Ее мать недоуменно подняла брови. – Не можешь ли ты прекратить это, Юстас? Мне кажется, ты должен вмешаться, раз здесь нет ее отца. Адмиралу бы очень все это не понравилось.
Лорд Хауэлл покачал головой:
– Не хочу портить ей удовольствие. Бедная девочка имеет слишком мало радости в жизни с Люсьеном, так пусть хоть немного повеселится.
Услышав разговор родителей, юный Кристофер подбежал к отцу, сжимая пухлые кулачки.
65 
