11 
ГАНУС:
- Это ложь!
(Эдмин шепчет.)
- Нет, нет… Не может быть!
- О, Господи… что делать?..
ЭДМИН:
- Отказаться!
- Нельзя иначе… Отказаться!..
МИДИЯ:
(к Морну в глубине)
- Радость,
- не уходи…
МОРН:
- Постой… сейчас я…
ГАНУС:
(твердо)
- Нет!
ЭДМИН:
- Зачем же я нарушил…
МОРН:
(подходит)
- Что, решили?
ГАНУС:
- Решили, да. Я не гожусь в убийцы:
- мы драться будем á la courte paille.{11}
МОРН:
- Великолепно… Выход найден. Завтра
- подробности решим. Спокойной ночи.
- Еще могу добавить, что дуэли
- не обсуждают с женщиной. Мидия
- не выдержит. Молчите до конца.
- Пойдем, Эдмин.
(К Мидии.)
- Я ухожу, Мидия.
- Ты будь спокойна…
МИДИЯ:
- Подожди… мне страшно…
- чем кончилось?
МОРН:
- Ничем. Мы помирились.
МИДИЯ:
- Послушай, увези меня отсюда!..
МОРН:
- Твои глаза — как ласточки под осень,
- когда кричат они: «На юг!..» Пусти же…
МИДИЯ:
- Постой, постой… смеешься ты сквозь слезы!..
МОРН:
- Сквозь радуги, Мидия! Я так счастлив,
- что счастие, сияя, через край
- переливается. Прощай, Эдмин,
- пойдем. Прощай. Все хорошо…
- Морн и Эдмин уходят.
Пауза.
ГАНУС:
(медленно подходит к Мидии)
- Мидия, что же это? Ах… скажи
- мне что-нибудь — жена моя, блаженство
- мое, безумие мое, — я жду…
- Не правда ли, все это — шутка, пестрый,
- злой маскарад, как господин во фраке
- бил крашеного мавра… Улыбнись!
- Ведь я смеюсь… мне весело…
МИДИЯ:
- Не знаю,
- что мне сказать тебе…
ГАНУС:
- Одно лишь слово;
- всему поверю я… всему поверю…
- Меня пустая ревность опьянила —
- не правда ли? — как после долгой качки
- вино в порту. О, что-нибудь…
МИДИЯ:
- Послушай,
- я объясню… Ушел ты — это помню.
- Бог видел, как я тосковала. Вещи
- твои со мною говорили, пахли
- тобой… Болела я… Но постепенно
- мое воспоминанье о тебе
- теряло теплоту… Ты застывал
- во мне — еще живой, уже бесплотный.
- Потом ты стал прозрачным, стал каким-то
- привычным призраком; и, наконец,
- на цыпочках, просвечивая, тихо
- ушел, ушел из сердца моего…
- Я думала: навеки. Я смирилась.
- И сердце обновилось и зажглось.
- Мне так хотелось жить, дышать, кружиться.
- Забвенье подарило мне свободу…
- И вдруг, теперь, вернулся ты из смерти,
- и вдруг, теперь, врываешься так грубо
- в тебе чужую жизнь… Не знаю, что
- сказать тебе… Как с призраком ожившим
- мне говорить? Я ничего не знаю…
ГАНУС:
- В последний раз я видел сквозь решетку
- твое лицо. Ты подняла вуаль,
- чтоб нос — комком платочка — так вот, так вот…
МИДИЯ:
- Кто виноват? Зачем ушел? Зачем
- бороться было — против счастья, против
- огня и правды, против короля?..
ГАНУС:
- Ха-ха… Король!.. О, Господи… Король!..
- Безумие… Безумие!..
МИДИЯ:
- Мне страшно, —
- ты так не смейся…
ГАНУС:
- Ничего… Прошло…
- Три ночи я не спал… устал немного.
- Всю осень я скитался. Понимаешь,
- Мидия, я бежал: не вынес кары…
- Я знал бессонный шум ночной погони.
- Я голодал. Я тоже не могу
- сказать тебе…
МИДИЯ:
- …И это для того,
- чтоб выкрасить лицо себе, а после…
ГАНУС:
- Но я хотел обрадовать тебя!
МИДИЯ:
- …а после быть избитым и валяться,
- как пьяный шут, в углу, и все простить
- обидчику, и, в шутку обратив
- обиду, унижаться предо мною…
- Ужасно! На, бери подушку эту,
- души меня! Ведь я люблю другого!..
- Души меня!.. Нет, только может плакать…
- Довольно… Я устала… уходи…
ГАНУС:
- Прости меня, Мидия… Я не знал…
- Так вышло, будто я четыре года
- подслушивал у двери — и вошел,
- и — никого. Уйду. Позволь мне только
- видать тебя. В неделю раз — не боле.
- Я буду жить у Тременса. Ты только
- не уезжай…
МИДИЯ:
- Оставь мои колени!
- Уйди… не мучь меня… Довольно… Я
- с ума сойду!..
ГАНУС:
- Прощай… Ты не сердись…
- прости меня — ведь я не знал. Дай руку, —
- нет, только так — пожать. Я, вероятно,
- смешной — размазал грим… Ну вот…
- Я ухожу… Ты ляг… Светает…
(Уходит.)
11 
