очень нудно 
100 
– Так я и знал. Подозревал, чувствовал. Хорошо, ты не хочешь говорить со мной, но может быть, ты захочешь поговорить с Ное?
– С Ное? – переспросила Зали. – Ты с ним виделся?
Она ничего не слышала о старом знакомом вот уже десять лет и была уверена, что тот встретил смерть в бою. И уж тем более она не ожидала, что Ольт мог с ним видеться после того, как стал виновником публичного унижения своего бойца.
– Тогда, в марте, я очень переживал за тебя. Когда меня выпустили из-под стражи, я тут же отправился к Ное и рассказал ему о случившемся. Думал, может он знает больше. Прости, но я ни на секунду не поверил твоей истории о том, что тебя задержали из-за превышения полномочий во время допроса.
Зали пропустила последнюю фразу мимо ушей. Её больше интересовало другое:
– Почему он, по-твоему, мог знать больше? И, главное, о чем?
– Если ты захочешь с ним встретиться, он сам тебе все расскажет. Если же нет, лучше забудь о нашем разговоре.
– Давай через пару часов, я как раз освобожусь.
– Лучше вечером. Мне нужно успеть предупредить Ное о твоем визите. А тебе не помешает выспаться. Обещай мне, что сейчас ты на время забудешь о своих делах, вернешься домой и поспишь хотя бы несколько часов. Тебе это просто необходимо.
– Хорошо.
Зали едва смогла дождаться вечера. Она была более чем заинтригована словами Ольта и нервничала перед встречей с Ное так, будто собиралась на первое свидание. Если существовал минимальный шанс, что Ное сможет помочь в сложившейся ситуации или предоставить дополнительные сведения, Зали собиралась этим шансом воспользоваться.
Когда Кинчен окутали сумерки, Зали пришла в городской парк. Ольт уже ждал её. Коротко поздоровавшись, они отправились в путь. Зали не терпелось узнать побольше:
– Ты часто видишься с Ное?
– Иногда, – уклончиво ответил Ольт.
– И что с ним теперь? Как он живет? Чем занимается? И почему ты никогда не упоминал о нем? – не унималась Зали.
– Он сам тебе все расскажет.
Наконец, центральные проспекты остались позади, и на смену им пришли тихие пустынные улочки. Дома здесь были меньше и приземистей, ни фабрик, ни других рабочих зон поблизости не было, и горожан вокруг заметно поубавилось. Редкие прохожие, встретившиеся Зали в этом районе, были не просто погружены в себя, как вечно спешащие кинченцы на центральных улицах, а будто намеренно демонстрировали свою непричастность к происходящему вокруг.
Зали давно не приходилось бывать в таких районах. Тут жили отщепенцы и чернорабочие – странники, сознательно или по воле случая отказавшиеся трудиться над улучшением своей жизни и выброшенные на ее обочину. Тунеядцы без роду и племени. В Галактическом Содружестве существование подобных общественных элементов было категорически невозможным, поскольку склонность к такому роду жизни и абсолютная безынициативность выявлялась еще в ранние годы, и преподаватели в интернатах делали все возможное для того, чтобы исправить ситуацию и к моменту окончания обучения выпустить в мир полноценного члена общества.
На Земле же порядки поменялись, система образования заметно сдала позиции, и многое было пущено на самотек. В первые годы после возведения Кинчена странников, которые не обнаружили в себе желания стать частью социума, пытались перевоспитать с помощью тюрем и принудительной муштры в боевых учебных зонах. Но позже правление города оставило в покое своих недостойных сынов.
Каждый, кто, не выдержав ритма жизни, сходил с дистанции, рано или поздно оказывался здесь – на окраине Кинчена. Чтобы эти странники не умирали с голоду, им периодически предлагали выполнять любую примитивную работу. Многие соглашались. Платили гроши, но на пропитание хватало. Этих странников не лишали кастовых привелегий – они могли в любой момент вернуть себе прежнюю жизнь. Некоторым действительно удавалось вырваться, но большинство, оказавшись в этом болоте однажды, так и заканчивали в нем свой век.
Зали не боялась местных жителей – воровство, нападение на сограждан или, тем более, убийство карались смертью, поэтому уровень преступности в Кинчене был чрезвычайно низок. Она с интересом озиралась по сторонам, ей было любопытно взглянуть на все эти дома и растрескавшиеся тротуары изнутри, с точки зрения аборигена. Но как она ни пыталась, ничего не выходило – все же Зали была существом иного порядка, от реалий этого района её отделяла пропасть или же гора, составленная из планов, устремлений и желания быть полезной своему обществу. Была бы воля Зали, она сделала бы все возможное для того, чтобы в Кинчене не осталось граждан, вынужденных жить в грязи и перебиваться с копейки на копейку.
100 
