24 
Конечно, будь ему перед кем покрасоваться, он получил бы истинное наслаждение, но, поскольку публики не оказалось, он гораздо больше интереса проявил к ферме, чем к своей лошади.
Он хотел знать, какую прибыль приносит ферма, сколько земли отведено под какие культуры и высок ли урожай.
Полковник ответил на все его вопросы.
Однако Хариза чувствовала, что отец не в восторге от расспросов Жерве.
Когда они вернулись в Обитель, мадам Дюба была уже в гостиной.
Она казалась еще более шикарной и изящной, чем вчера.
Но все же ее накрашенные губы и ресницы в Обители казались абсурдом.
Она нежно поцеловала Жерве и графа, затем поздоровалась с мистером Темплтоном.
– Мне лень было встать, и я не видела, как вы уехали, мой дорогой полковник, – со свойственной ей фривольностью промолвила она, – но уж в следующий раз я обязательно встану пораньше, чтобы не пропустить такое зрелище. Говорят, вы великолепно смотритесь верхом!
Она снова флиртовала.
Прежде чем полковник успел ответить, она обратила свой взор на Жерве.
– У меня для вас новость, маркиз. Наши друзья прибывают завтра. Надеюсь, вас обрадовало мое известие.
– Все? – спросил Жерве.
– Все до одного! – подтвердила мадам Дюба.
По тому, с каким выражением француженка произнесла последние слова, Хариза поняла, что для Жерве они имеют особое значение.
Еще она заметила, как его темные глаза загорелись вдруг диковинным огнем.
– Я буду им очень, очень рад, – сказал он.
Мадам Дюба улыбнулась.
– Я не сомневалась в этом.
Они перешли в салон, расположенный рядом с гостиной.
Там в ведерке со льдом уже стояла бутылка шампанского.
Хариза не удивилась.
Но все же ей казалось странным, что кто-то в столь ранний час способен напиваться, да еще в деревне.
Полковник взял бокал, словно боялся выглядеть неучтивым и обидеть гостей отказом, но, пригубив, сразу же тихонько поставил его на край стола.
Мадам Дюба снова обратила к нему свой кокетливый щебет.
Хариза почувствовала, что ее чудовищно бесят эти странные люди, и пошла к себе переодеться.
Она надеялась, днем они отправятся на прогулку, но Жерве заявил, что слишком жарко.
Тогда, покинув компанию, девушка решила осмотреть картинную галерею.
Она боялась увидеть взамен некоторых картин проплешины, но, к ее великому облегчению, все было на своих местах.
Что ж, видимо, даже этот безалаберный Жерве не осмелится продать такие сокровища?
Кстати, у отца есть копия перечня всех ценностей Обители.
Почему ей никогда не приходило в голову с ним ознакомиться?
Наверное, в этом не было такой необходимости: просто все собранные картины и вся обстановка казались ей единым целым с усадьбой и домом, и она не могла себе представить, чтобы какой-нибудь предмет перенесли вдруг в иное место, тем более – продали.
Она разглядывала прекрасный портрет второго маркиза работы Ван Дейка, как вдруг услышала чьи-то шаги.
Она оглянулась в надежде увидеть отца, но к ней приближался Жерве.
Когда он остановился рядом, она, не глядя на него, сказала:
– Я восхищена портретом Ван Дейка.
На нем изображен второй маркиз. Это он привез из Версаля в Обитель мебель Людовика Четырнадцатого.
– А я-то удивлялся, почему столько вещей показались мне знакомыми! – воскликнул Жерве.
Хариза посмотрела на него с изумлением.
– Но вы, разумеется, читали историю Моудов? – осведомилась она. – Есть разные издания, лучшее вышло пятнадцать лет назад.
– Я собирался прочесть как-нибудь на досуге, – небрежно бросил Жерве.
– Вы должны были прочесть ее сразу – немедленно! – возмутилась Хариза. – В конце концов, вы должны бы гордиться своими предками! А в книге описана почти каждая вещь, которая есть в этом доме.
– Я полагаю, ваша святая обязанность – наставлять меня и учить всему, что я должен знать, – невозмутимо произнес Жерве. – Ответьте мне, Хариза, когда вы будете готовы выйти за меня замуж?
Хариза слишком поздно вспомнила, что собиралась быть осторожной и не оставаться с маркизом наедине.
Как раз таких вопросов ей бы хотелось избежать.
А теперь ничего не поделаешь, придется ответить.
– Мне весьма лестно, что вы сделали мне предложение, – промолвила она. – Однако мы с вами едва знакомы, а я не предполагала стать женой человека, которого так мало знаю.
– Вы знаете всю мою родословную, и я неплохо осведомлен о том, что значила для моих предков и, конечно, для Обители ваша семья, – доказывал Жерве. – Так чего же мы ждем?
24 
