очень нудно 
26 
- Не бойся, привыкнешь. Сейчас зайдем к моей знакомой лекарке, отдадим часть трав. Они обычные, большой разницы что тут, что в Рианге, в цене нет. Потом сходим на рынок - надо тебе еще носков прикупить, да какой-нибудь еды в дорогу. Там же и оказию поищем - вдруг кто из крестьян в сторону города едет? Ну да и поедим чего-нибудь.
Я закивала - живот давно громко и настойчиво урчал.
Тин купила мне не только носки. К багажу добавился свитер под горло плотной вязки из серой мягкой шерсти, пара настоящих черных головных лент и пленивший мое воображение резной гребень с оскаленной мордой неведомого чудища на нем. Пока Тин отоваривалась, я цеплялась сзади за ее плащ и в оба уха слушала, как моя наставница торгуется. Оказывается, если постараться, можно даже без шума и криков снизить цену на треть, а то и больше. Закончили мы поход в корчме, где Тин выбрала стол у стенки, велела мне сторожить наши сумки, а сама пошла к прилавку. Через несколько минут румяная девчонка лет пятнадцати принесла нам поднос с парой глиняных мисок горячей похлебки, деревянные ложки и тарелку с крупно нарезанными ломтями хлеба.
Мне всё нравилось. Но одновременно было тревожно - это вместе с Тин хорошо. А что было бы, окажись я тут одна, без нее? Поёжилась.
- Мири, не волнуйся так. Привыкнешь. Я, когда одна осталась, была лишь на год старше тебя. А видишь - жива осталась!
Ну, если так…
Нам повезло. Один из купцов, закупавший в Сухой сохе по дешевке сено и зерно, чтобы потом дороже перепродать их в городе, согласился нас подвезти всего за несколько медяков и с условием, что Тин по дороге посмотрит, что у его племянника с локтем. Четыре телеги выехали на западный тракт за час до заката - прижимистый дядька не хотел лишний раз платить за ночлег в трактире и постой коней. Ведь еще не холодно. В смысле, сугробов пока нет. Так что переночевать можно в сене, а лошади пусть попасутся у дороги. Сплошная экономия. Мне такой образ мыслей был понятен - сама поступила бы так же.
Я была одета по-мальчишески, на глаза не лезла, так что на меня попросту не обращали внимания. Пользуясь свободой, с разрешения Тин забралась, цепляясь за веревку, наверх высокого воза с сеном и улеглась там на живот. Ух ты! Видно все вокруг… А стог покачивается на ухабах туда-сюда, и приходится цепляться за веревку, чтобы не съехать вниз. Такого счастья в моей жизни еще не было. Даже когда съехали с дороги, чтобы устроиться на ночлег, я не спешила слезать. Есть еще не хотелось, с остальным можно было тоже потерпеть. Сползла вниз, только когда вспомнила, что мы с Тин сегодня вместе, может быть, последнюю ночь.
Забралась к ней под телегу и притулилась сбоку.
- Соскучилась, Мири? На, укутайся попоной - к утру холодно будет.
- Тин?
- Да?
- Я не хочу, чтобы ты уходила…
- Я и сама не хочу. А что поделаешь? Ломаю голову, ломаю, а по-другому никак не выходит. Спи… И, да, Мири, если придется одной куда идти, зовись Тимом - по-мальчишески. А то какой смысл одеваться как пацан, а зваться как девчонка?
Я захихикала.
- Ну, что смешного нашла?
- Ты - Тин. А я - Тим. Смешно!
- И вправду смешно. Все же спи…
Глава 7
На следующий день ближе к вечеру мы подъехали к Риангу. По дороге Тин рассказала, что город этот довольно большой. Вырос он на скрещении двух дорог. Тут тракт, по которому мы ехали, пересекался с другим - большим торговым путем с севера на юг, который заканчивался в Аринде - удобной морской гавани с одноименным портом, откуда отплывали корабли к восточной группе островов, заселенных викингами.
Остаток пути пришлось пройти пешком - прижимистый купец снова собрался ночевать в чистом поле, чтобы въехать в город с рассветом и сразу направиться на базар. Руку его племянника, кстати, Тин починила - оказалось, у юного Сигура был подвывих сустава. Плотные повязки и банка мази, которую дала Тин, должны были помочь привести локоть в порядок за пару недель.
Тин, по-прежнему замотанная в платок по брови, подходя к городским воротам, изобразила на лице непривычное выражение покорной тупости, изменившее ее живое лицо до неузнаваемости. Мне и стараться не пришлось - при виде начинающейся у въезда в город булыжной мостовой, самих ворот высотой в три человеческих роста и подсвеченных фонарями огроменных домов за ними, рот открылся сам собой. Пока Тин не велела мне его захлопнуть - а то летучая мышь влетит!
26 
