45 
— Тогда и Шурика надо было рожать не от актера! — выговорила ей Элла.
Отчего-то ей стало казаться, что убивать ее здесь не собираются. Эти двое не были похожи на злодеев, а Маргачев меньше всего годился на роль убийцы, хотя злого оборотня играл очень правдоподобно.
— А алиби у вас есть? — спросила Элла, голос которой обрел, наконец, присущую ему звучность.
— У меня есть! — тотчас сказала Надя тоном прилежной ученицы. — Я была у подруги с еще двумя подругами.
— А у меня нет, — эхом откликнулся Маргачев. — Я спал дома после спектакля. Один. — Он поднял голову и посмотрел на Эллу просительно:
— Но я не убивал вашего мужа, честное слово!
— Что мне ваше честное слово? — расстроилась та. — Меня в убийстве подозревают, а за что, собственно? У всех кругом мотивы, которых на три убийства хватит, а я, как дура, бегай от милиции!
— Так вы тоже не знаете, кто убил Игоря? — спросила Надя.
— Пока не знаю, но узнаю! — неизвестно кому пригрозила Элла. — Кстати, вы когда-нибудь видели у Игоря коричневый портфель? — спросила она, с трудом перешагнув через собственную гордость.
— Не-ет, — проблеяла Надя. — Никогда не видела. Ко мне он никогда с портфелем не приезжал, — добавила она и неожиданно покраснела.
Из-за того, что она покраснела, Элла слегка смягчилась.
— Тогда еще один вопрос. После спектакля Игорь заявил, что поедет через Садовое на Маяковку. У вас не возникает никаких ассоциаций? Все-таки вы были с ним знакомы гораздо дольше, чем я! — великодушно признала она. — Может быть, он там кофе пил или заходил в какой-нибудь фирменный магазин за любимыми сигаретами?
Надя собрала лоб в гармошку, несколько секунд рассматривала потолок, потом радостно объявила:
— На Маяковке живет его друг Рома Хоменко. Мы часто ездили к нему в гости… — Надя прикусила язык, и в коридоре повисло неловкое молчание.
— Правильно вы меня по телевизору дурой назвали, — похвалила ее Элла. — Вы вот что, — ей понравилось чувствовать себя великодушной, — вы сейчас позвоните этому Роме и скажете, что я к нему через полчаса приеду для приватного разговора. А вы, — обратилась она к Маргачеву, — меня к нему отвезете.
Возражать ей никто не стал, и в назначенное время Элла уже стояла перед железной дверью, за которой обитал неведомый Хоменко. Когда он открыл дверь, то выглядел очень, очень смущенным.
— Здрась-те! — сказал он и сделал такой широкий приглашающий жест, что даже стукнулся рукой о стену. — Я — Рома.
— А я жена Астапова! — жестко сказала Элла, решив не сюсюкать с человеком, который водил дружбу с любовницей друга, а не с его законной женой. — У меня к вам есть несколько вопросов. — Она сделала выразительную паузу и добавила:
— Если вы не возражаете.
Хоменко не возражал и потрусил впереди нее на кухню, чтобы заварить чай. Он был довольно упитанным мужчиной с круглыми щечками, каких изображают на красочных этикетках немецкие пивовары. И еще носил нерусские усики и домашний костюм из толстого плюша. Он принес Элле свои соболезнования, которые запил большим глотком чая и заел пряником в шоколадной глазури.
— Что вас интересует? — спросил Роман, почувствовав, что Элла не расположена к задушевной беседе и не собирается угощаться сладостями, томящимися во всевозможных корзинках и вазочках.
Она несколько секунд думала, а потом выстрелила наугад:
— Коричневый портфель!
И попала в точку. Хоменко выронил из рук пустую чашку, и она, шлепнувшись на блюдце, опасно закачалась и тревожно задинькала. Щечки его обвисли, а губы сжались до размеров пуговки. Он схватил со стола салфетку и промокнул совершенно сухой лоб. Потом жалко улыбнулся и сказал:
— Надеюсь, он попал в ваши руки!
То же самое он недавно говорил Наде Степанец, и сейчас испытывал нечто похожее на угрызения совести.
— Нет, — ответила Элла с сожалением, — портфель пролетел мимо меня. Но я о нем знаю. Так что вы там в него положили?
— Как что? — изменился в лице Хоменко. — Деньги, разумеется! Вы что, сомневались?
— Много? — продолжила допрос Элла.
— Тридцать пять тысяч.
— Рублей или чего? — опешила та.
— Долларов, долларов, конечно! Это была его доля. Несколько лет назад он вложил в меня деньги! Не такую большую сумму, конечно, но она за это время выросла.
— В каком смысле — в вас?
— В мой маленький бизнес! — торопливо пояснил Хоменко. — Но недавно — очень удачно для меня, надо признать! — Игорю вдруг срочно потребовалась довольно крупная сумма. Я под это дело выкупил у него его долю. В тот вечер он заехал ко мне и забрал деньги. Они были в коричневом портфеле.
45 
