41 
Ему также приходилось помогать Его Величеству в составлении длинных меморандумов и обращений, которые составлял король в надежде, что когда-нибудь сумеет развестись с неверной женой.
Все это было так грустно, и всякий раз, возвращаясь домой, маркиз ловил себя на мысли, что Кара, слава богу, оказалась совсем не такой, как он опасался.
Как заметил Айво еще при первой встрече, Кара была весьма сообразительна, остроумна и прекрасно владела искусством поддерживать беседу, что приводило в восторг Генри Хэнскета.
– Одно из несомненных достоинств твоей жены, Айво, – сказал он как-то маркизу, когда они остались наедине, – в том, что она никогда не наскучит тебе, как это было с твоими многочисленными любовницами.
– Почему ты говоришь об этом? – подозрительно спросил маркиз.
– У нее оригинальное мышление и весьма своеобразная манера высказывать свои мысли, – ответил лорд Хэнскет. – Я знаю очень мало подобных женщин, особенно среди молодых леди.
Маркиз вынужден был признать правоту друга, но он по-прежнему с негодованием вспоминал о том, как герцог Мэтлок принудил его к браку путем шантажа, и приходил в ярость при мысли, что насильственно связан с Карой.
В то же время Айво не мог не признать, что в те вечера, когда они обедали втроем с Карой и Генри и девушка прекрасно вела разговор, а когда нужно было, была хорошим слушателем, он любовался своей женой, гордился ею и, пожалуй, готов был забыть о том, что она – племянница герцога Мэтлока.
Для Кары это был опыт, которого она никогда не имела раньше и который – она вынуждена была признать это – серьезно уменьшил ее страх перед мужчинами.
Двор был в трауре, не давали никаких балов, не устраивали приемов. Маркиз сказал, что это расценили как нарушение этикета, если бы Кара начала принимать его друзей до того, как ее официально представят лондонскому свету. Айво не сомневался, что это станет событием сезона.
Кара понимала, что должна выглядеть безукоризненно на своем первом приеме, ибо маркиз собирался показать всем, что в их браке не было ничего странного, просто они держали все в тайне, пока не оправится от болезни король.
«Но все же, – говорила себе Кара, – он, наверное, стыдится меня. Ведь я – совсем не такая девушка, какую он взял бы в жены, если бы у него было право выбора».
Так же, как миссис Пил из Брума, экономка и все слуги лондонского дома маркиза на Парк-лейн говорили о своем хозяине как о самом господе боге.
Большинство слуг знали маркиза еще ребенком и обожали рассказывать истории о его успехах в Оксфорде и в армии.
Они готовы были пересказать Каре каждый день жизни Айво, так как были уверены, что она влюблена без памяти в своего мужа и с удовольствием услышит забавные истории о его детстве и юности.
Невозможно было видеть такое восхищение и оставаться равнодушной к вниманию верных слуг, это было бы не только невежливо, но и жестоко.
И вскоре Кара поймала себя на том, что видит теперь маркиза немного в ином свете, чем раньше.
…Секретарь Айво, мистер Кертис, рассказал ей, какую важную роль играет маркиз в политическом мире, с ним даже советуются члены кабинета и сам премьер-министр.
– Они приходят в этот дом? – спросила Кара, подумав про себя, что было бы очень интересно увидеть премьер-министра и лорда Каслероя, которого назначили министром иностранных дел.
– Иногда приходят, – подтвердил Кертис, – но чаще всего они встречаются в доме лорда Хэрроуби на Гросвенор-сквер.
– Я знаю этот дом! – воскликнула Кара. – Это рядом с домом моего дяди. Он живет в доме сорок три, а лорд Хэрроуби – в номере сорок четыре.
– Точно так, – подтвердил мистер Кертис. – Именно в этот дом посланец герцога Веллингтона принес двадцать первого июня пятнадцатого года весть о победе при Ватерлоо. Он ворвался в столовую в разгар обеда, чтобы передать пакет лорду Бэтхерсту, который руководил тогда военным министерством.
– Как это чудесно! – воскликнула Кара. – Хотелось бы мне быть там в этот момент!
– Боюсь, что это невозможно. Леди не участвуют в подобных обедах, – улыбнулся в ответ мистер Кертис.
– По-моему, это несправедливо, что все удовольствия достаются на долю мужчин, – пожаловалась Кара, и Кертис рассмеялся уже во весь голос.
Как жаль, что, живя с дядей, Кара не знала о тех замечательных обедах, что происходят в соседнем доме.
– У лорда Хэрроуби, что живет рядом с моим дядей, не было в последнее время гостей? – спросила она у Эмили.
41 
