Последние отзывы

  85  

– Тут никого, – заорал Ломков.

– В шкафу посмотри, – крикнул в ответ Тарасенко.

Колчин вставил ключ в замочную скважину, повернул его, опустил ручку и рванул дверь на себя. Чуть не споткнулся о человека, катающегося по полу, сбивающего пламя с рукавов куртки. Человеком был Василий Шкиль, горящая жидкость обожгла ему лицо и руки. Колчин шагнул к Тарасенко, размахнулся. Но тот успел отступить, выхватил из внутреннего кармана пистолет.

Пряжка ремня просвистела в воздухе. Ее острый край прошелся по лбу Тарасенко, прочертив линию над бровями, глубоко, до кости рассек кожу. Тарасенко вскрикнул, но не выпустил оружия. Колчин сделал обратный замах и снова ударил.

На этот раз пряжка чирикнула по зубам Тарасенко. Колчин отступил назад, в номер. Свободной рукой полез в карман, но пистолет лежал в другом, правом кармане.

– Пу, пу, пу, – Тарасенко выплюнул изо рта зубы, выбитые пряжкой. – Пу.

Кровь из рассеченного лба заливала глаза. Он почти ничего не видел, только ощущал кожей близкое горячее пламя.

Из ближней комнаты выбежала женщина с растрепанными волосами. Путаясь ногами в длинной ночной рубашке, она вихрем пронеслась по коридору мимо мужчин. Через секунду ее босые пятки уже стучали по ступеням лестницы. Из левого крыла коридора тоже показались какие-то люди, они бежали к лестнице.

Из соседнего с душевой комнатой номера выскочил седой немец, в майке без рукавов и подштанниках небесно голубого цвета. Он не успел надеть на себя ни рубашки, ни штанов, зато успел нацепить на нос очки в золотой оправе. Мужчина бросился вперед, но тут увидел впереди себя полосу огня. Остановился и стал задом пятиться в конец коридора к окну, за которым находилась площадка внешней пожарной лестницы. Обеими руками мужчина поддерживал подштанники со слабой резинкой, чтобы не потерять их по дороге. Он подскочил к окну, поднял раму.

Подштанники свалились с живота, съехали по бедрам вниз и повисли на коленях. Сквозь дым, летящую по воздуху сажу и копоть можно было издали увидеть бледный, как молодая луна, зад.

Мужчина перекинул одну ногу через низкий подоконник, наступил на широкую, огороженную ржавыми поручнями, площадку пожарной лестницы и зачем-то оглянулся назад. Тарасенко вскинул пистолет и несколько раз выстрелил на звук. Когда грохнул второй выстрел, мужчина вдруг остановился, расставив ноги по сторонам, сел на подоконник. Очки слетели с носа. Он схватился ладонью за шею, из-под пальцев брызнула кровь. Мужчина прислонился спиной к стене, уронил голову на грудь и больше не пошевелился. Кровь лилась из простреленной шеи, как вода из крана.

Колчин выстрелил с бедра, держа пистолет в левой руке. Первая же пуля вошла Тарасенко под ребра, сбила его с ног. Теряя равновесие, он пальнул в потолок, упал. На лицо посыпалась сухая штукатурка. Тарасенко выпустил последний патрон в сторону своего врага, но пуля застряла в дверном наличнике. Колчин шагнул в коридор, прикончил его выстрелом в голову. Пуля вошла точно между глаз. В коридоре стало так жарко, что дышалось с трудом.

Колчин сбросил ремень с руки, стал задом отступать к лестнице. – Пожар, – закричал Колчин. – Выходите все. Пожар.

События развивались так быстро, что Ломков, находившийся в номере Колчина, потерял их нить. Он видел женщину в длинной рубахе, пробежавшую в сторону лестницы, но затем услышал выстрелы, но не рискнул высунуться, боясь угодить под пулю. Он медленно, шаг за шагом, отступал к окну, смотрел, как быстро огонь расползается, подбирается все ближе к нему. Пару минут Ломков ничего не предпринимал, прикидывая варианты отступления. Но вариант оставался лишь один – рвануть к двери, проскочить огонь на полном ходу. Ломков успел надышаться дымом и наглотаться копоти. Если и дальше оставаться здесь, то поджаришься, как кусок мяса на вертеле заснувшего шашлычника.

Ломков втянул в себя горячий воздух, рванулся вперед, перепрыгнул горящую разломанную дверь, перелетел порог номера. Оказавшись в коридоре, проскочил полосу огня, рванулся дальше и грудью натолкнулся на Колчина, в момент столкновения не устоявшего на ногах. Колчина шатнуло в сторону, он потерял равновесие, присел на одно колено, пистолет вывалился из пальцев и отлетел куда-то в огонь.

В эту секунду Ломков увидел лежавшего на полу Тарасенко, окровавленное лицо, черную дырку между глаз. Ботинки Тарасенко горели, а брюки дымились и готовы были вспыхнуть. Человек, за которым они пришли в пансион, как ни странно, оказался цел и невредим. Колчин уже поднялся на ноги. Пистолета у Ломкова не было, в трудных жизненных ситуациях он больше полагался на финку или кулаки, чем на ствол. Он выхватил из внутреннего кармана куртки нож фабричной работы с пятнадцати сантиметровым обоюдоострым клинком, деревянной ручкой и латунным тыльником.

  85