Лёгкий, ненавязчивый романчик 
72 
– Вы опоздали. Я люблю другого.
Губы герцога сжались. Затем с улыбкой, которую она нашла неотразимой, он произнес:
– Послушай меня, Дезире. Я сделаю все, чтобы ты полюбила меня, и это клятва, которую я даю тебе со всей серьезностью. Это также вызов тебе – сопротивляйся мне, как можешь, сражайся, если желаешь, но я завоюю тебя в конце концов!
С этой нота для Корнелии началось время таинственных колдовских превращений, о которых невозможно было даже догадаться в дневное время, когда герцогиня Роухэмптон, в темных очках и блеклых невзрачных нарядах, с помпезной прической, рекомендованной ей господином Генри, прогуливалась по Парижу со своим мужем.
Супруги посещали кафе, картинные галереи, музеи; они побывали на скачках, они катались в Булонском лесу; и оба отчаянно зевали в течение этих долгих томительных часов, проведенных вместе, с нетерпением ожидая ночного свидания.
Шли недели, но никто даже не упоминал о том, чтобы покинуть Париж. Корнелия прекрасно понимала, что герцог никогда не предложит ей продолжить путешествие. Он был влюблен, и так страстно, как Корнелия и вообразить себе не могла. Она никогда не думала, что мужчина способен так любить ее или любую другую женщину.
Корнелия была достаточно умна для того, чтобы понимать, что не сумеет обуздать страсть герцога, если они все время будут встречаться наедине. И когда Корнелия обращалась к Рене и Арчи с просьбой составить компанию в вечерних развлечениях, те с пониманием относились к этому.
Кроме того, ее собственная невинность, хотя сама Корнелия только смутно осознавала это, сдерживала пыл герцога. Он был слишком опытен в любви, чтобы не опасаться напугать ее, и, вместо того, чтобы разбудить в ней ответную страсть, боялся внушить ей отвращение. Он знал, что потерпит поражение, если не отнесется к ней с терпением и нежностью, но иногда, и Корнелия чувствовала это, герцог был близок к тому, чтобы сокрушить все барьеры между ними.
Да, он ее любил, – теперь Корнелия была в этом уверена, – но по-своему. Несомненно, его задевало и приводило в недоумение ее явное безразличие к его особе, но все же он не испытывал тех мучений, которые пришлось испытать ей, когда она узнала о его предательстве. Он мог страдать, когда ее не было рядом, но не знал агонии отчаяния, охватывающей человека, которого унизили и лишили иллюзий.
Корнелия не сомневалась лишь в одном – любовь к Лили Бедлингтон больше не занимала его сердце. Тетушка Лили просто засыпала ее письмами, вероятно, в надежде, что племянница передаст их содержание своему супругу.
– Пойдемте вечером в оперу, – как-то предложила она герцогу, зная, что он только и ждет часа свидания с Дезире.
– Сомневаюсь, что мы сможем достать места в такой поздний час, – возразил герцог.
– Я пошлю Виолетту вниз спросить у портье, не может ли он достать ложу, – сказала Корнелия, и Виолетта убежала прежде, чем герцог смог изобрести подходящую отговорку.
Ложа нашлась, и Корнелия заставила своего мужа просидеть три часа на «Кармен» и затем отправиться с ней ужинать в очень скучное и респектабельное место.
Как только супруги вернулись в «Ритц», Виолетта была немедленно послана к Рене с запиской:
«Я продержу его около себя так долго, как только смогу, - писала Корнелия. - Но если он все-таки вырвется, то скажите ему, что Дезире ушла ужинать с другом, и вы даже не представляете, куда они ушли».
Следующим вечером Корнелия была готова встретиться с герцогом с холодностью Женщины, которая думает, что ей пренебрегли.
В течение всего дня в апартаменты Рене прибывали цветы и было доставлено письмо, полное таких искренних извинений и пылких уверений в любви, что у Корнелии перехватило дыхание, когда она читала письмо. Она прижала его к своему сердцу.
Этой ночью Корнелия надела новое платье из зеленого шелка, которое подчеркивало зелень ее глаз и делало похожей на водяную нимфу, дикую и очаровательную, но такую изысканную, какой может быть только парижанка. Рене одолжила девушке свое колье из изумрудов и изумрудные серьги. Чтобы раздосадовать герцога, Корнелия надела на третий палец своей левой руки большое бриллиантовое кольцо.
Герцог заметил его тут же, как только Корнелия вошла в салон.
– Почему ты надела это кольцо? – ревниво спросил он. – Кто тебе подарил его?
– Вопросы! Всегда вопросы! – воскликнула Корнелия. – Вы даже не успели сказать мне «добрый вечер».
72 
