очень нудно 
34 
– А если бы она не согласилась на ваши условия?
– Но она же согласилась… – Гвоздев ухмыльнулся: – Когда сидишь весь в говне – не надо чирикать. Хорошо, что она хоть это понимает. После суда сын останется со мной. Доверить воспитание ребенка этой лживой, растленной бабе – это же преступление. Как вы считаете?
– Вам виднее. А суд решит, кому доверить воспитание сына. Практика такова: ребенка оставляют матери, а не передают отцу. Так что не питайте пустых надежд. Кстати, этот гражданин вам никогда не попадался на глаза? – Покопавшись в папке, Девяткин выложил на стол четыре фотографии Перцева. – Может, случайно видели? Или как…
– Нет, не доводилось… – Гвоздев попеременно заморгал сразу двумя глазами, мельком глянул на карточки, прикурил очередную сигарету. – А почему вы спрашиваете? Это относится…
– Не относится, – не дал договорить Девяткин. – Ну, просто мир очень тесен.
Он убрал фотографии, закрыл блокнот и поймал себя на мысли, что собеседник ему достался не из приятных. После разговора почему-то стал покалывать мочевой пузырь и печень заныла.
История Гвоздева была слишком похожа на правду. Выводы следствия в общем и целом совпадали с его рассказом. За исключением одной детали, которую Гвоздев мог не знать. Эксперты НИИ МВД дали заключение, что почерк художника, нарисовавшего корабль с алыми парусами, идентичен почерку Олега Петрушина. Установить, когда именно, с точностью хотя бы до месяца, был нарисован корабль, криминалисты не смогли. Но… Партия бумаги, на которой выполнен парусник, выпущена карельским целлюлозно-бумажным комбинатом. Выпущена уже после гибели художника. Как выясняется, мнимой гибели.
Разговор с разгневанным мужем ни черта не прояснил, только еще сильнее запутал Девяткина.
Глава седьмая
Еще занималось утро, когда на дворе дома, где некогда проживал Олег Петрушин, появился человек в сером немодном костюме, желтых сандалиях и шляпе. Поздоровавшись с вышедшим из хаты новым хозяином, человек предъявил ему удостоверение инспектора городского энергонадзора и заявил, что должен проверить электропроводку и счетчик. Помахивая потертым портфелем из свиной кожи, Радченко, сопровождаемый хозяином, усатым мужиком по имени Степан Желтов, для начала прошел в летнюю кухню, поставил портфель на стол и осмотрелся. Кухня как кухня: газовая плита, круглый стол возле узенького окошка, пара самодельных полок на стенах. На пустой стене картина, написанная маслом: женщина, сидящая перед зеркалом, расчесывает длинные светлые волосы.
– Живописью увлекаетесь? – спросил Радченко.
– Ни в коем случае, – Степан крепко прижал загорелые руки к груди, – ни-ни. Я не по этой части. Жил тут до нас один художник или как там его. Рисовал хорошо. Да… Погиб в результате несчастного случая. Подстрелили его. На имущество, то есть на дом, наследников не нашлось, поэтому все перешло к местным властям. А теперь я тут обосновался, с семейством.
Радченко, слушая рассказ хозяина вполуха, залез на табуретку, сделав вид, что изучает электрический кабель, пущенный поверху стены. Если Петрушин где-то прятал свой дневник, то не в кухне. Погреба и чердака здесь нет, менты во время обыска наверняка перевернули полки вверх дном. Короче, бесполезный номер. Радченко спрыгнул на пол, что-то записал в блокноте и сказал:
– Проводку надо срочно менять – кабель совсем хилый. Теперь дом посмотрим.
Подхватив портфель, он зашагал через двор к старой мазанке, крытой железом.
– Жара нестерпимая, – на ходу говорил инспектор. – Если проводка закоротит, пожар будет такой, что от дома, сараев, кухни и вашего сада одни угли останутся. И вся улица выгорит.
– Я раньше на северах жил. Так у нас там реки разливаются – это да. Под воду весь поселок городского типа уходил. Вот это бедствие. И ничего – спасались.
– Наводнения? – переспросил Радченко. – Это мелочь в сравнении с пожаром. А первая причина пожара – плохая проводка.
Желтов, забегая вперед инспектора, показывал пальцем то на дом, то на кухню:
– Честно говоря, мне эти развалюхи без надобности. Я тут такое строительство начну, что и без пожара ничего не останется. Через пару дней кирпич привезут, цемент в мешках, гравий. И бульдозер пригонят. Вот там, где дровяной сарай, поставлю дом. С городскими удобствами: ванной и сортиром. Мне ведь только земля была нужна.
– Построиться не успеете, как сгорите, – вынес свой мрачный прогноз Радченко.
34 
