очень нудно 
47 
– Ни в коем случае! – отказывается Сермаль и смеется.
Я наконец понимаю, чем от него пахнет. Водой. Только не водопроводной, а озерной. Или речной.
– Поехали? – спрашивает Сермаль.
И мы едем.
Полчаса колешу наобум по Ваське. Мне нравится. В конце концов, я и машину у Ленки взяла, чтобы покататься. Мужики молчат. Кира – тихо, как мышка. Мышка размером с медведя. Сермаль молчит деятельно: шебурша ногами, вертя головой. Весь он угловатый и голенастый, как паук. Паук в коробке. Пауков я люблю. У меня в ванной их три. Раза два в год я их отлавливаю. Когда морю тараканов. Потом выпускаю.
– Здесь,– говорит Сермаль, и я послушно торможу.
Парадный подъезд. Темные тяжелые двери, мозаичные полы. На лестнице – огромные, от пола до потолка, окна. Кое-где – остатки витражей. Взбираемся по пологим ступенькам на шестой этаж. На низком широком подоконнике – консервная банка с окурками. За окном – ржавая крыша. За крышей – Нева.
Пока я гляжу в окно, Сермаль и Кирилл топчутся у единственной двери, о чем-то спорят вполголоса. По обе стороны двери – разноцветная россыпь звонков. Половина – безымянные. Сермаль смеется и трижды нажимает на одну из кнопок. Без подписи. Несколько минут – ничего. Затем – шаркающие шаги. Дверь открывается, на пороге – ветхая петербургская бабулька. Удивлена. Изучающе оглядывает нас. Мужчины ей нравятся, я – не очень.
– Прошу прощения,– вежливо произносит Сермаль.– Дома ли Виктор? Нам бы хотелось его увидеть.
– Дома,– отвечает бабулька, хотя в голосе – некоторая неуверенность.
– В таком случае, если вас не затруднит, не проводите ли вы нас к нему?
– Отчего же,– отвечает бабулька,– провожу.
Она улыбается Сермалю – я вдруг вижу, какой она была в молодости. И немножко завидую.
Сермаль церемонно кланяется, и мы следуем просторным многоколенчатым коридором между медных и цинковых тазов, велосипедов и лыж. Двери, двери, двери…
Старушка останавливается у той, на которой висит краденый автобусный номер «7».
Артритный пальчик негромко стучит по жестяной пластинке.
Никакого результата.
– У Вити вчера друзья были,– будто извиняясь, говорит бабулька.– Выпивали. Не знаю, впустит ли…
– Впустит,– уверенно произносит Сермаль.– Огромнейшее вам спасибо.
Бабулька удаляется, Сермаль стучит. Энергично. На сей раз с той стороны – ворошение. Затем хриплый женский голос популярно объясняет, куда нам следует идти и каким извращениям предаться.
Сермаль задумывается ненадолго, затем делает знак Кире. Кира кладет ладони на дверь, совершает некое волнообразное движение, и дверь, издав металлический хруст, распахивается.
Перед нами – просторная комната. Метров сорок, не меньше. Засранная донельзя. Окурки, битое стекло, шматье на полу. Мебели – минимум. Окна – настежь. Под окнами – матрац. Без белья, кое-как прикрытый какими-то тряпками. Ощутимо пахнет травой.
На матраце сидит голая деваха, взлохмаченная и мутноглазая. Рядом, почему-то не на матраце, а около него, завернувшись с головой в зимнее пальто, спит мужчина. Что мужчина, я определяю по грязным, торчащим наружу пяткам. Пока я осматриваюсь, женщина грозно встает во весь рост. Фигура у нее отличная и на фоне солнечного окна смотрится замечательно. Я бы ее сфотографировала, пожалуй. При других обстоятельствах. Деваха медленно набирает в грудь воздух… но прежде, чем успевает что-то сказать, Сермаль делает шаг вперед и выбрасывает руку:
– Уголовный розыск,– произносит он негромко и веско.
Деваха выпускает воздух, как надувная игрушка, и опускается на матрац. С поправкой на образ жизни дурочке чуть больше шестнадцати.
Сермаль бесшумно движется по комнате, подхватывает с пола детали ее туалета, бросает на матрац. Соплюшка одевается. Слышно, как стучат ее зубы.
Стульев в комнате нет. Стираю платком пыль со стола, сажусь.
– Документы у вас есть? – вкрадчиво спрашивает Сермаль.
Девка мотает головой. Судорожно дергает молнию на джинсах. Молния ломается, девка матерится.
– Да вы не волнуйтесь,– голосом киношного доброго следователя изрекает Сермаль.– Скажите мне адрес, я кого-нибудь пошлю.
Полная безмолвная паника.
– Ладно,– сжалившись, говорит Сермаль.– Отправляйтесь домой, приведите себя в порядок и позвоните мне. Триста одиннадцать, сорок семь, шестнадцать. Жду вас с паспортом. Запомнили номер? Триста одиннадцать, сорок семь, шестнадцать.
Девка кивает, как автомат. Ни хрена она не запомнила.
47 
